Шпионаж сегодня:

Выбираем фотографа на свадьбу

News image

Сегодня услуги профессионального фотографа стоят немалых денег, вот начинающие мастера работают сравнительно дешево. Конечно же, к...

Чешская контрразведка была удивлена обилием русских шпионов

News image

Чешская разведка весьма удивлена, что в Чехии находится столь большое количество сотрудников из российской разведки. Также он...

Страны Евросоюза хотят полностью избавиться от всех российских шп

News image

Спецслужбы России за все время президентства Владимира Путина смогли установить полный шпионаж во всех странах Европы. Лишь во Фра...

: Шпионы XX века - Бизнес выгоднее шпионажа


Бизнес выгоднее шпионажа

бизнес выгоднее шпионажа

На каждом военном заводе и на каждой верфи в Америке действуют наши агенты, причем некоторые из них занимают ключевые посты. Американцы не могут наметить постройку военного корабля, разработать новый тип самолета или какой-нибудь новый прибор без того, чтобы мы сразу же не узнали об этом.

Слова Эриха Фейфера, офицера абвера в 1934 году, процитированные в книге Ладисласа Фараго «Игра лисиц» (1971 г.)

В апреле 1934 года коммерческий атташе Соединенных Штатов в Берлине сообщал, что американские представители продают разнообразное авиационное оборудование – части двигателей, головки цилиндров, автопилоты, гирокомпасы и прочее. Они также предлагали контрольные системы для зенитных установок, и не штучными образцами, а оптовыми партиями.

Томас Х. Этзольд. «Фактор (не)определенности» (1975 г.)

Несмотря на то что СИС выглядела слабой в глазах Уайт-холла, немцы не сразу смогли правильно оценить её возможности. Нацистские бонзы говорили Гитлеру, что СИС является лучшей в мире разведывательной организацией и Германия должна создавать свою разведслужбу по её образу и подобию. Однако попытка Гитлера воплотить эту идею в жизнь была сорвана вечным соперничеством между уже существующими в Германии спецслужбами. Самой мощной, казалось, был абвер – армейская разведка, сила которой росла вместе с усилением германских вооруженных сил. Его бюджет был секретным, однако его очень энергичный шеф – адмирал Вильгельм Канарис, занявший этот пост 1 января 1935 года, говорил своим офицерам, что в его распоряжении имеются «миллионы марок».

Естественным соперником абвера была Sicherheitsdienst (СД), созданная Рейнхардом Гейдрихом в 1931 году для шефа СС Генриха Гиммлера. В начале их деятельности абвер и СД хорошо сотрудничали. «Офицеры абвера приветствовали эффективность и умение СД. Они отдавали все силы борьбе с вражескими агентами, действуя упорно, с полной отдачей и втайне. Они не обращали внимания на политических противников, поскольку это было делом экспертов, и все это определяло эффективность нового аппарата», – писал биограф Канариса(1). Когда абвер осознал, что амбиции СД простираются несколько дальше, чем обеспечение безопасности нацистов, что она стремится взять под контроль все разведывательные службы Германии, было уже поздно что-либо предпринимать. В «Ночь длинных ножей» среди убитых был и бывший шеф абвера Фердинанд фон Бредов, и отношения между Канарисом и Гейдрихом стали все больше и больше портиться по мере усиления стремлений Гейдриха распространить свою деятельность и на внешнюю разведку.

В этой атмосфере соперничества процветали прочие мелкие агентства, каждое под крышей кого-нибудь из членов нацистского руководства. Некое квази-министерство, Porschungsamt (исследовательский департамент) Министерства авиации рейха, ничего общего не имеющее с этим ведомством, занималось радио – и телефонным перехватом и дешифровкой дипломатических кодов. Оно подчинялось напрямую Герману Герингу. Informationsstelle III, шпионская служба на базе германских дипломатических миссий за рубежом, подчинялось министру иностранных дел Иоахиму фон Риббентропу. Официальное немецкое пресс-агентство, Deutsche Nachrichtenburo, сочетало сбор новостей с тайными операциями и подчинялось прямо министру пропаганды Геббельсу. У заместителя фюрера Рудольфа Гесса тоже была своя разведывательная служба, собиравшая сведения за рубежом и информировавшая его о планах политических соперников в Германии.

Такое разрастание различных разведывательных организаций неизбежно привело к дублированию усилий, неэффективной оценке полученной информации, соперничеству и всеобщей путанице. Например, абвер жаловался на то, что СД мгновенно арестовывает любого иностранного шпиона, как только он попадает в поле её зрения, тогда как абвер, давно знавший об этом агенте, предоставлял ему определенную свободу действия, в надежде установить других агентов или источники информации. Чем сильнее было соперничество между службами, тем более скрытным становилось каждое из них в отношении источников и классификации сведений. Это означало, что правительственные департаменты, использующие полученные сведения, никогда не знали точно степень их достоверности. Майор Оскар Рейль, возглавлявший отделение абвера во Франции с 1935 года до конца войны, позже сказал, что из сотен докладов, полученных им от СД, только в одном был указан источник информации(2).

Таким образом, немецкая разведывательная служба была весьма далека от высокой эффективности, поскольку её поразил фатальный недуг – многоглавость, причем ни одна из голов не пожелала отказаться от своей власти, поскольку обладание разведывательными данными давало доступ к вождю. Мы можем увидеть работу этой покалеченной германской разведки на примере проведенных ею операций в Великобритании и США.

Если немецкие шпионы, пойманные в Великобритании в 30-е годы, являлись классическим образцом, то можно сделать вывод, что немецкая разведка действовала спорадически и была плохо профессионально подготовленной, поэтому угроза британской безопасности со стороны нацистских шпионов была сильно преувеличена[14].

Наиболее типичным является дело доктора Германа Герца, юриста и бывшего офицера армейской разведки, приговоренного в 1936 году к четырем годам тюремного заключения по обвинению в шпионаже. Он попал в поле зрения МИ-5 после того, как его квартирная хозяйка в графстве Кент пожаловалась в местную полицию, что жилец уехал, не заплатив за квартиру, – поступок, вряд ли свойственный профессиональному разведчику.

Перетряхнув жилище Герца, МИ-5 обнаружила множество доказательств, использованных против него на суде: карту юго-восточной части Англии с отмеченными на ней военными аэродромами, фотокамеру, авиационные журналы, письма, записные книжки и справочник под названием «Воздушный пилот». Одно из писем было шестилистной анкетой для поступления на службу в люфтваффе, где Герц описывал свои достижения на поприще разведки во время первой мировой войны – опять надо отметить, что профессиональный разведчик вряд ли оставил бы такого рода вещи в покинутом жилище, которое он снимал.

В свое оправдание Герц заявил, что эти сведения ему необходимы для создания книги под названием «Мост через серые воды». Его адвокат подчеркнул, что все изъятые у него документы могли быть легко приобретены каждым желающим – довод, с которым МИ-5 вынуждена была согласиться. Герц был осужден главным образом на основании пометок, сделанных им на плане Мэнстонского аэродрома, скопированном из «Воздушного пилота», и обозначавших ангары и склады топлива, не указанные в оригинале, что, по мнению обвинения, являлось доказательством чего-то большего, нежели простое любопытство. Представляется достаточно очевидным, что Герц пытался собрать материал, который придал бы вес его заявлению о поступлении в люфтваффе на должность офицера разведки. Попытка МИ-5 выставить дело Герца в качестве предвестника наступления немецких разведслужб на Великобританию успеха не имела.

Другие дела против немецких шпионов в 30-е годы были не более впечатляющими, чем дело Герца. Миссис Джесси Джордан, парикмахерша 51 года, проведшая столько лет в Германии, что она уже не могла говорить по-английски без акцента, была приговорена в 1938 году к четырем годам тюрьмы за то, что она являлась «почтовым ящиком» для абвера, получая письма от германских агентов в США и переправляя их в Германию. Дональд Адамс, журналист 55 лет из Ричмонда (Суррей), был приговорен к тюремному заключению на семь лет в сентябре 1939 года за передачу в письмах информации абверу. Его корреспонденция, перехватываемая потому, что указанный адрес был известен МИ-5 как «крыша» абвера, приходила адресату ещё в течение восьми месяцев, так как Адамс, по признанию МИ-5, не передавал никакой информации сверх той, что могла быть легко получена из британских газет. В мае того же года ирландец, каменщик Джозеф Келли, работавший на одном из военных заводов в Ланкашире, получил три года тюрьмы за кражу и десять лет по закону о шпионаже, так как он продал план завода абверу за 30 фунтов стерлингов(3).

Пока этим «шпионам» выносили суровые приговоры за весьма незначительные проступки, люди из совершенно иной социальной среды передавали немцам очень важную информацию совершенно безнаказанно.

Барон Уильям С. де Роп был по происхождению литовцем, натурализовавшимся в Великобритании и служившим в Королевском воздушном флоте во время первой мировой войны. Де Роп сам возложил на себя обязанность способствовать сближению между гитлеровской Германией и Англией. Вместе со своей женой-англичанкой он обосновался в Берлине и сумел завоевать доверие Гитлера и других нацистских вождей, которые называли его «наш британский агент». Де Роп преследовал две цели: политическую и разведывательную. Он стремился убедить ведущих британских политических деятелей в том, что Германии и Великобритании нужно держаться вместе, чтобы противостоять коммунистической угрозе. Для этого он приглашал в Германию, помимо прочих, «двух генералов, адмирала, журналистов» и многих своих друзей. Разведывательной задачей было получение для люфтваффе достоверной информации о британской авиационной промышленности и Королевском воздушном флоте. С этой целью де Роп решил задействовать своего приятеля Фредерика Уинтерботема, который с 1929 года был шефом авиационной разведки СИС(4).

Взаимоотношения де Ропа и Уинтерботема были несколько странными, и сейчас, по прошествии времени, уже трудно понять, де Роп ли обманом вынудил Уинтерботема помогать ему, или, наоборот, Уинтерботем обманул де Ропа. Говоря о своей жизни, Уинтерботем не делает секрета из того, что он всегда считал настоящим врагом Великобритании Советский Союз, и открыто признает себя сторонником англо-германского сотрудничества против Сталина. С другой стороны, он заявляет, что располагал обширными связями в Германии, которые позволили ему получать максимальное количество сведений о военно-воздушных силах немцев.

В действительности же это была дорога с двусторонним движением. Нацистам почти наверняка было известно о том месте, которое Уинтерботем занимал в СИС – это признает и он сам, – но они решили торговать с ним сведениями, что могло осуществляться на почти официальном уровне, так как Министерство авиации Великобритании во главе с лордом Лондондерри, а затем лордом Суинтоном было сторонником взаимопонимания между Великобританией и Германией. Один из официальных докладов немецкого Министерства иностранных дел 1935 года гласит: «В случае каких-либо антигерманских действий в Лондоне нас всегда запрашивали из Министерства авиации, что можно предпринять для укрепления германских позиций». Велись переговоры между представителями британских моторостроителей и люфтваффе, немцев приглашали «присмотреться повнимательней» к оснащению британской авиации, английский военно-воздушный атташе в Берлине, докладывавший с некоторой тревогой о быстром росте люфтваффе, был заменен более лояльным офицером.

Роль Уинтерботема во всем этом может быть расценена как классическая роль двойного агента. Но, как и со всеми двойными агентами, наниматель время от времени подводит итоги и выясняет, кому же все-таки в этой игре достаются вершки, а кому – корешки. Форин офис пребывало в сомнениях. В 1937 году Уинтерботему было приказано прервать всяческие контакты с нацистами(5). (Он честно служил всю войну, но до самого конца был уверен, что Великобритания сражается не с тем противником.)

С де Ропом дела обстояли иначе. Сведения, переданные им нацистам, – позиции сторонников мира в Британии, возможность сотрудничества люфтваффе и британских военно-воздушных сил, симпатии высокопоставленных офицеров Министерства авиации, перспективы закупки люфтваффе деталей самолетов в Великобритании – были значительно важней для Германии, чем поэтажный план артиллерийского завода, план Мэнстонского аэродрома или пересказ статей из английских газет. Однако МИ-5 никогда не предлагала арестовать де Ропа во время одного из его периодических визитов в Великобританию и выдвинуть против него обвинение в шпионаже. Даже после начала войны он продолжал снабжать немцев информацией из своей новой резиденции в нейтральной Швейцарии. Урок из всего этого можно извлечь следующий: у шпиона гораздо больше шансов выжить, если он принадлежит к высшим слоям общества.

В то время как немецкие разведывательные операции против Великобритании разворачивались вяло, главным образом потому, что Гитлер пребывал в убеждении о возможности достижения договоренности с этой страной, действия против Соединенных Штатов шли вовсю. Немцы сосредоточили свои усилия на США, так как уровень их промышленного развития, исследования и различные нововведения представляли огромный интерес для страны, претворяющей в жизнь широкомасштабную программу перевооружения. Еще до того, как активизировались разведывательные организации, такие крупные немецкие концерны фабрикантов оружия, как «ИГ Фарбен» и «Крупп», дали указания своим представителям в США сообщать в головную организацию – всю возможную информацию о промышленном и военном развитии Америки(6).

Когда Канарис встал во главе абвера, он обнаружил, что его предшественники уже создали маленькую, но активную шпионскую сеть на территории Соединенных Штатов. В книге «Война лисиц» Ладислас Фараго пишет, что в начале и середине 30-х годов такие агенты, как Вильям Лонковски, Вернер Георг Гуденберг, Отто Герман Фосс, Игнац Теодор Грибл, Эрих Фейфер, Карл Эйтель, Ульрих Хаусман и Густав Гуплих, смогли проникнуть в американскую авиационную промышленность и «другие отрасли военной машины США». Описание Фараго деятельности этих агентов читается как шпионский роман. Одна из операций, например, имела кодовое название «Секс». Среди информаторов были армейский капитан – уроженец Швейцарии, чертежник из одной судостроительной компании, рабочие авиационных заводов, конструктор-оружейник из Монреаля. Курьерами выступали моряки немецких судов, курсирующих между Германией и Америкой. Однажды один из курьеров был задержан при таможенном досмотре, но офицер безопасности, уведомленный таможней, приказал пропустить шпиона, при условии, что тот вернется на следующий день, чтобы дать показания!

Согласно Фараго, немцы хвастались: «На каждом военном заводе и на каждой верфи в Америке действуют наши агенты, причем некоторые из них занимают ключевые посты. Американцы не могут наметить постройку военного корабля, разработать новый тип самолета или какой-нибудь новый прибор без того, чтобы мы сразу же не узнали об этом»(7).

По мнению Фараго, это не было пустым бахвальством. Он утверждал, что благодаря высокому уровню немецкой разведки в США в 30-е годы нацисты получили к 1939 году достаточно мощные люфтваффе. Без шпионажа, заключает он, «Гитлер не смог бы начать войну в сентябре 1939 года».

Если принять утверждение Фараго за истину, то события, описываемые им, могут рассматриваться как один из величайших триумфов в истории разведки. На самом же деле, однако, это утверждение не выдерживает пристального рассмотрения. Немецкие разведывательные операции в США, какими бы впечатляющими они ни казались, были бесполезны. К тому же, если принять к сведению тот факт, что некоторые немецкие агенты получали от ФБР дезинформацию, для Германии было бы гораздо лучше не иметь в США шпионов вовсе.

Основной целью немецкой разведки в Америке было получение экономической и технологической информации, необходимой для реализации военной программы Германии. В немецких досье, изученных после войны, содержалось весьма значительное количество материалов, полученных агентами абвера: чертежи оборудования, такого, как самолетные шасси, новые бомбодержатели; данные о новых видах топлива, усовершенствованных приборах и т. д. Но. как показали проведенные в разное время расследования конгресса, большая часть этих сведений была в любом случае легко доступна и могла быть получена (а в некоторых случаях и была получена) совершенно открыто. Фактически настойчивость американских поставщиков навязала немцам многие материалы, которые те собирались добывать шпионскими методами.

В апреле 1934 года Дуглас Миллер, коммерческий атташе американского посольства в Берлине, докладывал, что американские поставщики в Германии продавали все виды авиационного оборудования: части двигателей, автопилоты, гирокомпасы, инструменты. Они также предлагали контрольные системы для зенитной артиллерии. Миллер смог очень точно предсказать, что американские поставки этого оборудования означают, что к концу 1935 года Германия будет обладать 2500 самолетами(8).

Картельные соглашения между американскими и немецкими фирмами предусматривали обмен новыми изобретениями и лицензиями на их производство. Например, Дюпон в начале 30-х годов свободно обменивался с несколькими немецкими фирмами сведениями о взрывчатых веществах. «Сперри Гироскоп» предоставила «Аскания Компани» лицензию на производство в Германии приборов для полетов вслепую и радиолокаторов, а также поставила немцам гирокомпасы и другое авиационное оборудование. «Пратт и Уитни» продала немцам двигатели, пропеллеры и запчасти к ним, а также снабжала «Байерише Моторен Верке» детальными сведениями обо всех исследованиях и разработках, которые велись ею в США.

Между «Стандард Ойл» и «ИГ Фарбен» было заключено соглашение об обмене патентами и научными разработками, согласно которому «Стандард Ойл» передала немцам формулу синтетического каучука – основного стратегического сырья. «Стандард Ойл» также передала «ИГ Фарбен» наиболее совершенную технологию производства взрывчатых веществ. Уже в 1940 году «Бендикс Эйркрафт» предоставила Роберту Бошу детальную информацию относительно производства стартеров для самолетных двигателей, нарушив, таким образом, организованную Великобританией блокаду Германии. В июне 1940 года из 20 основных наименований, перечисленных в правительственном списке секретных и стратегических товаров, важных для обороноспособности страны, не меньше 14 наименований производилось фирмами, имевшими контракты с немецкими компаниями(9).

Иногда эти контракты работали против Соединенных Штатов. Военное командование заказало «Стандард Ойл» разработку горючего с октановым числом 100, предупредив при этом, чтобы его формула не передавалась «ИГ Фарбен». Руководство «Стандард Ойл» ответило, что таким образом нарушается соглашение, подписанное ими в 1929 году с «ИГ Фарбен», и что они предпочитают лучше не разрабатывать такое топливо, чем нарушить договор. «Стандард Ойл» все же были сделаны необходимые разработки и построены перерабатывающие заводы для получения горючего с октановым числом 100, но в Германии! Таким образом, немцы получили не только формулу, но и точные сведения о производительности заводов(10).

Даже получение чертежей бомбодержателя, сделанного на фирме «Норден», операция, считавшаяся самой важной из проведенных абвером в США, при ближайшем рассмотрении оказалась дутым успехом. Николаус Риттер, немец, живший в Америке в течение десяти лет, возглавлял разведывательную группу абвера, заполучившую чертежи. Они были переданы ему Германом Лангом, инспектором завода «Норден», который взял их домой, как только ему предоставилась такая возможность, и спокойно их скопировал. К 1938 году немецкие ученые заполнили те секции, чертежи которых Ланг не смог украсть, и Германия получила то, что называлось «самым строго сберегаемым американским оружием». Однако применение бомбодержателей оказалось весьма ограниченным. Их не успели смонтировать на немецких бомбардировщиках ко времени налетов на Великобританию, а потом немцы уже относительно мало бомбили, делая упор на истребители и вспомогательную авиацию(11).

Что же касается политической разведки, то и здесь немцы отнюдь не блистали. В этой сфере они потерпели неудачу главным образом из-за неверной трактовки полученных данных. В Берлин стекалось огромное количество политических сведений от всех многочисленных разведслужб. Некоторые сведения были вполне достоверными, но большинство основывалось на невежестве и предрассудках, и к тому же даже малая толика полезной информации теряла смысл из-за неверной трактовки.

В абвере не смогли разобраться в существе происходящих в США политических процессов и пытались приобрести влияние и распространить идеи гитлеризма путем оплачиваемой пропаганды. Агенты абвера поверили сплетне, будто президент Рузвельт на самом деле был евреем по фамилии Розенфельд, и изображали его в своих донесениях как застенчивого человека, неумелого и некомпетентного политического деятеля. Они не поняли также сути расовых взаимоотношений в США и сообщали в Берлин, что расовые предрассудки там настолько возрастут, что повлияют на позицию правительства в отношении преследования евреев в Германии. Хоть абвер и нашпиговал американское посольство в Берлине разного рода аппаратурой и имел детальную информацию обо всем происходящем в посольстве, офицеры абвера не видели оснований к тому, чтобы опровергать мнение Гитлера, будто американский президент – застенчивый и некомпетентный полукровка(12).

Однако немецкий дипломат Ганс Дикхофф, бывший послом Германии в США в 1937 – 1938 годах, весьма внятно сообщил Берлину, что он убежден в том, что Соединенные Штаты будут поддерживать Великобританию в случае войны с Германией. Дипломат, в отличие от шпионов, заметил изменение взгляда Рузвельта на мировую политику, отход от изоляционизма и желание взять на себя ответственность мировой державы. Эти изменения в сочетании с эмоциональной поддержкой Великобритании могли означать лишь укрепление антигерманских позиций Америки. Далеко идущий вывод дипломата услышан не был. Он никак не вязался с более ранними разведывательными данными и основывался лишь на дипломатическом опыте, а не на источниках секретной информации. Гитлер отверг его(13).

Спецслужба Советского Союза, сменившая в 20 – 30-х годах много названий (ГПУ, ОГПУ, ГУГБ НКВД), была занята главным образом искоренением подрывных элементов внутри страны. Сталин использовал её для подавления крестьян, чистки в армии и получения доказательств для многочисленных показательных процессов того периода. Ее заграничные интересы касались только эмигрантских организаций, таких, как «Трест», получавших помощь от Великобритании и США. В большую часть этих организаций были внедрены сотрудники советских спецслужб, и эти организации продолжали функционировать до тех пор, пока в Москве считали это нужным. Затем они уничтожались, для чего их основных деятелей завлекали на территорию СССР, а потом арестовывали.

К моменту смерти Дзержинского в 1926 году КГБ ещё не смог проникнуть внутрь британских спецслужб. Его цель казалась недостижимой – найти молодых англичан, которые были бы готовы взять на себя пожизненное обязательство помогать СССР, выполнять функции «агентов на местах» и служить интересам СССР везде, куда бы ни забросила их судьба. Предъявляемые требования были весьма специфическими: политические взгляды, идущие вразрез с происхождением, желание предать свой класс и свою страну и врожденный талант лицедея, поскольку им пришлось бы обманывать не только коллег, но и семью и друзей.

К счастью для Советского Союза, таких молодых людей вскоре стало хоть пруд пруди. В Великобритании крепло глубокое разочарование в британской политике, вызванное сокрушительным поражением лейбористов осенью 1931 года и решением Рамсэя Макдональда продолжать занимать должность премьер-министра правительства, не имеющего ни определенной политики, ни убеждений. Это был третий год Великой депрессии, был очень высок уровень безработицы, а захват Японией Маньчжурии явился предвестником грядущего мирового конфликта. Капитализм вдруг оказался не только злобным, но и уязвимым, и в британских университетах стали рассуждать не о том, как он падет, а когда. Коммунистические «антивоенные» группировки были созданы в Кембридже, Лондонской экономической школе, Лондонском университетском колледже почти одновременно. Представители этих группировок встретились на Пасху в 1932 году, чтобы выработать совместные действия по координации коммунистической деятельности в британских университетах(14).

В КГБ прекрасно знали о том, что происходит среди элиты британских интеллектуалов. Вряд ли когда ещё наступил бы более благоприятный период для поиска молодого англичанина, готового служить интересам СССР. Однако если бы русские попытались привлечь студента, который – неважно, насколько яро тот публично демонстрировал свою приверженность идеям коммунизма, – нашел бы идею предать свою родину отвратительной, игра русских закончилась бы, ещё не начавшись. Русские вряд ли совладали бы со скандалом, который возник бы в связи с попыткой завербовать шпиона в период, когда симпатии публики по отношению к коммунизму были сильны, как никогда. Однако, как нам теперь известно, русские весьма успешно провели свою кампанию. Ким Филби, Гай Берджесс, Дональд Маклин и Энтони Блант – все сделали свой выбор именно в это время. Но – и это озадачивает всех, изучавших этот период, – ни один британский студент не пришел с заявлением: «Они пытались завербовать меня, но я их послал».

Было высказано мнение, что данному факту может быть дано лишь одно объяснение. Русские входили в контакт только с теми студентами, о которых они знали практически однозначно, что те примут предложение, а знать это они могли, только если у них был талантливый осведомитель, обладающий властью и доверием. Исходя из этой теории, должен был быть хоть один кембриджский «дон», который указывал русским вербовщикам возможные объекты, «дон», который хорошо вычислял тех студентов, которые по своему характеру, взглядам и поведению готовы принять предложение стать советским шпионом. Сторонники этой теории потратили массу времени, пытаясь вычислить этого «дона» и размышляя на тему о том, кто в настоящее время является его преемником.

Есть более простое, но менее захватывающее объяснение. Первый контакт с потенциальным кандидатом был настолько легкий, что большинство просто не поняло, что это была попытка вербовки. Отреагировавших медленно и осторожно проводили через кажущуюся бесконечной процедуру, предназначенную для определения их искренности и убежденности. КГБ славится своим терпением. В КГБ готовы были выжидать со всеми потенциальными рекрутами этого периода, кроме одного. Исключением был Ким Филби.

Теперь мы знаем, что, если бы в период внедрения Филби в СИС существовала процедура глубокой проверки, его кандидатуру отвергли бы. Внимательное изучение его студенческих дней в Кембридже выявило бы, как минимум, его прокоммунисгические взгляды. Один его сокурсник сказал: «Ким почти наверняка был членом партии». Бесспорно то, что впервые Филби столкнулся с коммунизмом в Кембридже. В нашей книге «Заговор Филби» мы с моими соавторами пришли к выводу, что Филби был завербован в Австрии. Мы основывались на том, что после окончания университета осенью 1933 года Филби сразу же поехал в Вену, где правые и левые находились на грани гражданской войны. Вовлеченный в водоворот европейской политики как по личному выбору, так и из-за любовной связи с дочерью своей квартирной хозяйки Литце Кольман, Филби вскоре начал помогать коммунистам выезжать из страны после поражения, нанесенного левым фашистами. Выводы для него были однозначными: коммунистическая партия – единственная надежда Европы перед наступающей тьмой.

Мы решили, что именно в этот момент КГБ предпринял определенные шаги. Все, что русским было известно о Филби, говорило в его пользу: то, что он был рожден за границей, слабо выраженное чувство патриотизма у его отца и деятельность Филби в Кембридже. Мы предположили, что вербовщиком выступил беженец из Венгрии Габор Петер, спасавшийся от диктатуры адмирала Хорти и ставший позже шефом венгерской тайной полиции.

Теперь я думаю, что первый контакт с Филби состоялся в Англии, что советская разведка направила Филби в Вену и что. хотя Петер и мог играть какую-то роль во взаимоотношениях Филби с КГБ, на более ранней стадии был задействован офицер КГБ высокого ранга из-за чрезвычайной важности задания, данного Филби. В книге ошибка нами была допущена потому, что мы считали, будто вербовка проходила сразу, по принципу «подпиши-где-пунктирная-линия». На самом деле это была кропотливая, долгосрочная процедура взаимных проверок, которая может тянуться годами и начинается с настолько мягкого контакта, что его значение может быть просто не понято.

Реконструируя события, мы также столкнулись с проблемой сроков. Много лет спустя, в Москве, Филби говорил своим домашним: «Я был завербован в июне 1933 года, и мне было дано задание внедриться в британскую разведку, при этом было сказано, что не имеет значения, сколько уйдет времени на его выполнение»(15). Раньше мы считали, что опыт, полученный Филби в Вене. сделал его готовым к вербовке, но этот опыт он приобрел в 1934, а не в 1933 году. Возможно, в рассказе своим домашним Филби объединил два события: вербовку (1933 г.) и получение задания (1934 г.). Поэтому наиболее вероятным сценарием вербовки Филби представляется следующий.

Первый контакт, очень мягкий, состоялся ещё в Кембридже. Основываясь на прецедентах, мы можем предположить, что это было просто письменное задание типа: «Нас интересует мнение британской молодежи о текущих политических событиях. Не могли бы Вы написать для нас справку с изложением Вашего понимания событий, происходящих сейчас в стране? Не для публикации, конечно. Просто для личного пользования. И разумеется, никто не будет знать, что это написали Вы». Подготовленная бумага была бы очень высоко оценена, а затем, после небольшого интервала, последовало бы продолжение: оценка Филби текущих событий очень точна, не согласился бы он выполнить интернациональное задание? В Австрии происходят важные события. Коминтерну нужна сторонняя оценка происходящего и возможного итога. Путешествие будет также весьма полезно для молодого человека, интересующегося политикой, и по приезде он, может быть, найдет пути помочь тем, чью борьбу он, несомненно, поддерживает.

После Вены Филби был готов, и политически и морально, к принятию решения. Получил ли Филби свое основное задание – внедриться в британскую разведку – именно в этот момент или нет, большого значения не имеет. Скорее всего, подобного рода задание могло быть дано только после значительно более долгого периода проверок и оценки. Если же задание было дано уже тогда (возможно, потому что на КГБ оказывали давление сверху и русские решили положиться на удачу), то нетрудно предположить, как это выглядело. Вербовщик нарисовал Филби живописную картину грядущей борьбы с фашизмом, борьбы, свидетелем которой Филби уже был на улицах Вены. Он должен был подчеркнуть растущую мощь гитлеровской Германии и то, чем это грозило Советскому Союзу. Он наверняка напомнил об интервенции Антанты, когда полмира объединило свои усилия, чтобы задавить коммунистическую революцию ещё в колыбели. Он должен был упомянуть о главном опасении СССР: возможном союзе между Германией и Великобританией с целью ещё раз попытаться уничтожить советское государство.

Вербовщик должен был сказать, что Советский Союз может защитить себя от этой опасности, только имея своего человека в британских правительственных кругах, который мог бы предупредить Москву о любом заговоре против СССР и его народов. В детали сначала вдаваться бы не стали. Основной целью было вызвать у Филби интерес к секретному поручению международного значения, задеть его за живое, затронуть авантюрную жилку. Филби должен был вынести из этого впечатление, что ему не только дан шанс принять участие в значительных событиях, но и быть их творцом, что для 22-летнего молодого человека было весьма заманчиво. Позже Филби говорил: «Для меня предмет гордости, что в столь юном возрасте я был приглашен сыграть мою… роль… Никто дважды не задумывается над предложением вступить в элитные силы»(16).

Возможно, специфика его задания была ему открыта позже. Но в ретроспективе мы видим, что уже в середине 30-х годов Филби начал создавать образ, который должен был привлечь к нему внимание СИС как к потенциальному кандидату и который достаточно надежно защищал его в последующие опасные тридцать лет. Он оставил в стороне все политические интересы, нашел себе незначительную работу на поприще журналистики, издавал журнал общества англо-немецкой дружбы и начал создавать облик тихого поклонника Третьего рейха. Он попытался издавать торговую газету, которая должна была способствовать развитию дружеских отношений между Великобританией и Германией, совершил несколько поездок в Германию для переговоров по данному вопросу в Министерстве пропаганды и Министерстве иностранных дел Германии, несомненно, докладывая обо всем по возвращении своему русскому куратору. Это было время проверки, попытка оценить степень его решимости. Филби, вероятно, прошел проверку вполне успешно, потому что в феврале 1937 года он получил от КГБ первое настоящее задание. Его послали в Испанию.

Филби должен был получить «достоверную информацию обо всех аспектах военных действий фашистов». Какая «крыша» для такого задания может быть лучше, чем журналист, аккредитованный у франкистов, представитель агентства новостей «Лондон дженерал пресс»? КГБ финансировал поездку, и, когда Филби потребовались деньги, необходимая сумма была ему переслана через Берджесса – ошибка, о которой они позже пожалеют. Но игра стоила свеч: хотя Филби и не сообщил своим хозяевам ничего такого, что уже не было известно, он сделал значительный шаг вперед на пути к СИС – Филби получил работу в «Таймс».

24 мая 1937 года, представив серию статей «с места событий», Филби сменил Джеймса Холберна на посту специального корреспондента «Таймс» при генерале Франко. «Таймс» уже давно служила поставщиком кадров для СИС, и Филби надеялся на возможный контакт со стороны этой организации ещё во время войны в Испании. Контакта не было, но Филби заметили. Операция КГБ по делу Филби весьма значительно продвинулась вперед.

 




Читайте:


Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

Работа спецслужб:

Вузы США стали притоном для шпионов

News image

Американские вузы просто кишат иностранными шпионами, которых предстоит выявить работникам ФБР. В Университете штата Мичиган, е...

Разоблачение Ветрова

News image

3 ноября 1982 года трибунал Московского военного округа признал Ветрова виновным в умышленном убийстве и приговорил его к 15 год...

РЕЗИДЕНТУРА «МАКСИМА» НАЧИНАЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ

News image

…Наши войска готовились покинуть Киев. В это время в доме № 16 по бывшей Институтской улице у местной учительницы Марии Ильиничн...

Парашютисты Аллена Даллеса – крах одного шпионского проекта

News image

В декабре 1946 года Ким Филби был назначен главой резидентуры СИС в Турции с центром в Стамбуле, откуда проводились основн...

Опасные связи ректора Гуриева

News image

Сергей Гуриев является ректором в Российской экономической школе, и он решил подать в отставку и вполне вероятно, что не возвратит...

Писатели-шпионы - от Фигаро до агента 007

News image

Мэтры казуистики - наши и иноземные - преуспели, и сегодня понятие разведчик окружено почитанием, шпион - презрением. ...

Вербовка агента:

Вербовка

News image

Воздействовать на ум и поведение человека можно различными путями, одни из которых требуют лишь специфичной подготовленности спе...

Классическая информационная связь

News image

Классическая информационная связь осуществляется:  

Методы поиска и вербовки информаторов

News image

Знание физических качеств облегчает взаимодействие с объектом, намекает на его предрасположенности (к болезням, боли, активности...

Готовясь к проведению тестирования

News image

Готовясь к проведению тестирования, надо:

Техника тестирования

News image

В ходе личного общения и специально созданных ситуаций мало-помалу осуществляется распознавание взглядов объекта, его возможност...

Проведение вербовки

News image

Уяснив психологический портрет объекта и оценив его особенности, затруднения и устремления, обычно удается выйти на мотивы, спос...

Авторизация

Известные шпионы:

News image

Виолетта Жабо

Годы жизни 1921-1945. Виолетта Жабо  в 23 года потеряла мужа, стала вдовой, и решила вступить в британскую разведку. В 1944 году ее отправил...

News image

Шеллер, Эбергард Фон

Эбергард фон Шеллер (1900—1945) — сотрудник германской военной разведки; капитан. Уроженец Веймара. Из семьи преподавателя Военной акад...

News image

ЭРНСТ ВОЛЬВЕБЕР

Невысокий, полный человек лет шестидесяти с небольшим, живший за Стеной в Восточном Берлине, около полувека числился личностью легендарной...

News image

«АТОМНЫЕ» ШПИОНЫ

На рассвете 16 июля 1945 года, когда Черчилль, Трумэн и Сталин собрались в Берлине на Потсдамскую конференцию, в пустыне Аламогордо, штат ...

More in: Биографии шпионов, Казнённые за шпионаж, Крупнейшие шпионы мира, Шпионы XX века