В шведском генеральном штабе уже давно знали, что советские ВМС ведут разведку в прибрежных водах Скандинавских стран. Но нарушителей морской границы никак не удавалось застигнуть на месте преступления, пока советская подводная лодка У-137 не села на мель в районе острова Стурке в Балтийском море. Это случилось 27 октября 1981 г.
Рядом с лодкой шведские пограничники обнаружили команду советской субмарины, один из членов которой на ломаном немецком объяснил шведам, что у них якобы сломался компас. Министерство иностранных дел Швеции проинформировало об инциденте советского посла Михаила Яковлева, который, проконсультировавшись с Москвой, принес личные извинения министру иностранных дел Швеции Ульстену за неприятный эпизод, произошедший из-за технической неисправности оборудования лодки . Одновременно он попросил разрешения на проведение спасательных работ силами личного состава советских кораблей. Шведы ответили категорическим отказом.
В полдень 29 октября 1981 г. командование ВМС Швеции сообщило, что н территориальных водах замечена еще одна иностранная подкидная лодка. Для разведки обстановки по тревоге были подняты противолодочные вертолеты В 21 час под покровом темноты три эксперта шведской разведки под видом рыбаков подобрались к советской лодке на шлюпке. Носовая часть лодки возвышалась над водой, ниши торпедных аппаратов были обнажены, и это позволило шведским экспертам установить в них дозиметрические приборы Но вскоре вахта с лодки заметила подозрительную шлюпку и предупредила, что откроет огонь. Шведы сделали вид, что они просто любопытные рыбаки, и прервали выполнение задания.
В пятницу 30 октября командир У-137 вновь отказался назвать конкретную причину аварии. Он предупредил шведские власти, что не позволит никакого вмешательства во внутренние дела подводной лодки , и заявил, что ни он, ни его команда свое судно не покинут, С этого момента н шведском генеральном штабе не исключали возможности применения силы, С наступлением темноты сотрудники шведской разведки вновь предприняли попытку сделать необходимые им замеры. На этот раз они сделали это скрытно, с кормы стоявшего на якоре недалеко от подводной лодки крейсера береговой охраны. Среди сотрудников находился физик-ядерщик Ларс Эрик де Герр, показавший впоследствии, что проведенные замеры однозначно свидетельствовали о присутствии на лодке не одного килограмма урана-238. 1 ноября служба радиоперехвата шведской контрразведки зарегистрировала интенсивный радиообмен между подводной лодкой и военно-морской базой в Калининграде: командир лодки подвергся разносу со стороны своего начальства. Все содержание и тон беседы свидетельствовали о том, что русские хотели всю ответственность за случившееся свалить на командира подводной лодки. От него добивались признания, что он действовал с нарушением полученных инструкций и на свой страх и риск повел лодку в запретную зону. Утром 2 ноября правительство Швеции официально заявило: Во время встречи министра иностранных дел Олафа Ульстена с советским послом Яковлеым последний сообщил, что советское правительство дало согласие на допрос командира подводной лодки на борту шведского корабля вне охраняемой зоны. Представители советского посольства могут присутствовать при этом. В связи с расследованием планируется посещение лодки . Таким обратом, впервые после окончания второй мировой войны Москвой было дано разрешение на допрос иностранными военными советского офицера и посещение ими советской подводной лодки. Через час капитан 3-го ранга Андерсон доставил на вертолете командира подводной лодки и штурмана на борт шведского торпедного катера. Допрос в присутствии двух представителей советского посольства длился почти семь часов. После того как командир советской лодки, ссылаясь на приказ командования своей базы, отказался покинуть лодку для продолжения допросов, 4 ноября Андерсон сам поднялся на борт, намереваясь прояснить некоторые технические вопросы и, если это будет возможно, проверить навигационные приборы. В ходе беседы командир лодки категорически отказался показать шведской стороне торпедные аппараты. В четверг 5 ноября, проанализировав отчет по досмотру лодки, шведский чрезвычайный штаб принял решение немедленно вывести лодку в нейтральные воды и после определения степени плавучести передать ее под охрану кораблей, стоящих на рейде базы Карлскруны, Однако из-за волнения на море и наступления темноты рискованный маневр с лодкой, на борту которой предполагалось наличие ядерного оружия, был перенесен на другой день. Как выяснилось позже, советская подводная лодка У-137 , приписанная к военно-морской базе в Калининграде и севшая на мель у шведских берегов, являлась модифицированной копией немецкой подводной лодки типа XXI (натовское обозначение Уиски ). Под командованием 35-летнего капитана 3-го ранга Петра Гучина она должна была, согласно секретному приказу, провести разведку в шведской закрытой военной зоне. Министр обороны Швеции Торстен Густавсон квалифицировал эти действия как грубейшее вторжение в территориальные воды Швеции со времен второй мировой войны .
Дело о подводной лодке У-137 поставило массу самых разнохарактерных вопросов. Прежде всего было непонятно, как подводной лодке удалось незаметно для шведских гидролокаторов и береговой охраны глубоко зайти в запретную зону и в течение 15 часов оставаться там необнаруженной, при работающих двигателях. Откуда советская разведка узнала о запланированных на 27 октября испытаниях новейшей противолодочной торпеды, к тому же настолько своевременно, что русские успели послать в закрытую зону лодку с шпионским заданием?
Об учебных стрельбах, как обычно, было заявлено за две недели до назначенного срока в открытом циркуляре ВМС, однако об истинных целях стрельб, которые содержались в строжайшем секрете, было известно самому узкому кругу высших штабных офицеров шведских ВМС. Шведская контрразведка нашла, что в бортовой журнал У-137 были внесены ложные данные о курсе лодки, так как на этом курсе располагались многочисленные отмели и острова. По мнению офицеров военноморской базы в Карлскруне, эта лодка, судя по мастерству маневрирования в опасных прибрежных водах, продемонстрированному ее командиром, ранее не однажды заходила в секретный район. К тому же командиру наверняка было известно, что район Гаазефьорда являлся единственным неохраняемым местом в закрытой зоне. Шведский эксперт М. Лундман считал, что ...авария У-137 в центре закрытой военной зоны позволяет сделать вывод о том, что русские обладали самыми точными данными о военно-морских береговых сооружениях и топографии дна территориальных вод Швеции * У-137 выполняла какое-то разведывательное задание, о сути которого шведское правительство получило только самое общее представление. Предполагалось, что это мог быть сбор сведений о системе безопасности закрытой зоны, в том числе о минных полях и подводных заграждениях. Считали также, что объектом разведки могли быть секретные сооружения береговых укреплений в районе Хастхольмена, расположенного восточнее Карлскруны. Шведы не без серьезных оснований предполагали, что на борту подводной лодки находилось ядерное оружие. Это уже было чемто новеньким, ибо считалось, что этот устаревший тип лодок может нести только обычное оружие. Шведы восприняли это как сенсацию в области военной техники. Шесть недель корабли шведских ВМС прочесывали район территориальных вод в поиске советских электронно-навигационных приборов, но безуспешно. По мнению капитана 3-го ранга С. Расмусона, можно было бы поставить кордон против советских подводных лодок, если оборудовать входной створ гидрофонными буями, которые норвежские ВМС уже несколько лет применяли в Баренцевом море. Международно-правовые аспекты дела У-137 . Согласно статье 23-й Женевской конвенции о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г. единственной правовой нормой в этих случаях является выдворение. Даже тот бесспорный факт, что У-137 незаконно, то есть без разрешения шведских властей и с немирными целями, нарушила границу 12-мильной прибрежной зоны и к тому же вторглась в закрытую военную зону, не мог стать причиной для автоматического лишения судна иммунитета. Согласно международному и обычному праву военные суда обладают экстерриториальностью (иммунитетом). Корабль и команда, находящиеся как в иностранных территориальных водах, так и в открытом море, освобождаются от уголовно-правового и гражданско-правового преследования и досмотра. Но с другой стороны, до сих пор не определено, могут ли военные суда заходить в иностранные территориальные воды без разрешения прибрежного государства.
Основные юридические проблемы дела У-137 . Допустимо ли применение таких мер принуждения, как задержание подводной лодки, досмотр и уголовное преследование? После установления факта присутствия на лодке ядерного оружия необходимо было решить вопрос, теряет ли лодка в этом случае иммунитет и попадает ли команда под швед* скую юрисдикцию. Согласно шведскому уголовному праву уголовные преступления на иностранных судах, находящихся в территориальных водах страны, преследуются по шведским законам. Эта же норма позволяет шведским властям привлекать в качестве вещественных доказательств и предметы, использовавшиеся при совершении преступления. Таким образом, соответствующие статьи шведского законодательства могли быть применены и в отношении У-137 , и это не противоречило бы международному праву. Однако шведское правительство признало иммунитет судна. Такого же понятия, как вмешательство во внутренние дела корабля , на которое не раз ссылались советские средства массовой информации, в международном праве вов-се не существует.
Если бы У-137 была обнаружена в погруженном состоянии, то согласно международному праву ее можно было принудить к всплытию, используя в случае необходимости глубинные бомбы.f По заявлению ТАСС, Запад пытался использовать случай с подводной лодкой У-137 в качестве контраргумента в борьбе с противниками политики ядерного вооружения НАТО, а также для дискредитации предложений по созданию на севере Европы безъядерной зоны. Он использовался в качестве предлога для развязывания антисоветской кампании и военной истерии . В ноте, врученной шведскому послу в Москве 12 ноября 1981г., отмечалось: ...вывод шведской стороны относительно имевшего место случая, что он произошел никак не в результате навигационной ошибки, абсурден. Советская сторона, считая, что этот случай имел место в результате аварии, по праву надеется по меньшей мере на справедливое отношение к событию и его объективную оценку . Но сама советская сторона в своей ноте никак не продемонстрировала своего отношения к заявлению шведов о том, что проведенные ими замеры позволили выявить наличие ядерного оружия на борту подводной лодки У-137 . По сообщению западногерманского информационного агентства ДПА из Стокгольма от 24 декабря 1981 г., шведское правительство потребовало от СССР уплаты в общей сложности 5,2 млн шведских крон (2,1 млн западногерманских марок) за проведение спасательных работ и оказание помощи подводной лодке У-137 .
После инцидента с лодкой У-137 первый заместитель главнокомандующего ВМС СССР адмирал Егоров был смещен со своего поста и направлен на другую работу. В 1981г. шведская газета Свенска дагбладет со ссылкой на надежный источник сообщила, что командир подводной лодки У-137 Петр Гу-чин был приговорен к трем годам исправительно-трудовой колонии.
