Римляне славились своим умением учиться у противника и перенимать у него все, что могло усилить военную и
административную структуры государства. Римляне заимствовали у греков и карфагенян правило сбора информации о
противнике до начала военных действий. Юлий Цезарь (100-44 до н.э.) превратил это правило в принцип. Его
интересовали не только собственные военные вопросы, но и местные обычаи, история и экономическое положение
вражеских племен. В Записках о галльской войне он неоднократно упоминает, что тайные агенты, в большинстве
своем купцы, торговавшие с германцами, постоянно держали его в курсе текущих событий в землях, лежащих к востоку
от Рейна.
Как известно, война в Галлии (58-51 до н. э.) была исключительно ожесточенной. Галлы отличались не только
смелостью и мужеством, но и располагали достаточно подробной информацией о своих соседях. Цезарь писал: У
галлов существует обычай останавливать путешествующих даже против их воли и расспрашивать обо всем, что они
услышали или узнали; в городах народ толпами собирается вокруг купцов и заставляет их громко рассказывать, из
каких мест они прибыли и что там узнали…
Судя по записям Цезаря, его заинтересовал обычай галлов оценивать и охранять от посторонних важные сведения.
Цезарь писал: У тех племен, которые особенно славятся порядком управления, существуют следующие установленные
законом правила. Если кто-нибудь узнает по слухам или из разговоров с соседями о чем-то, что имеет отношение к
государственным делам, он должен сообщать об этом вышестоящим должностным лицам, не имея права рассказывать об
этом никому другому! Ибо опыт показывает, что безрассудные и недалекие люди часто в результате ложных слухов
впадают в панику, совершают необдуманные действии и могут даже наспех принимать крайне лажные решении, влекущие
за собой очень серьезные последствия. 1 Власти хранят в тайне то, что считают i нужным утаить, и сообщают народу
то, что, по их мнению, идет ему на пользу. Говорить о государственных делах позволяется только в народном
собрании...
Цезарь оставил любопытные свидетельства о действиях римской разведки во время осады расквартированного на зиму
легиона под командованием Цицерона (брата известного римского оратора) галльским племенем нервиев (54-53 до н.
э.). Положение осажденных со дня на день становилось все тяжелее, в особенности потому, что большая часть
солдат из-за полученных ранений была небоеспособна, так что число защитников лагеря резко сократилось. Тем чаще
осажденные посылали ко мне письма и курьеров.
Часть посланцев была перехвачена и на глазах наших солдат казнена после жестоких пыток. Но в римском лагере
находится один первнй по имени Вертико, происходивший из знатного рода, сразу же после начала осады он перебежал
к Цицерону, у которого стал пользоваться неограниченным доверием. Вертико уговорил одного из своих рабов,
пообещав дать ему своооду и щедрое вознаграждение, доставить мне письмо.
Раб, спрятав письмо в древке метательного копья, вынес его из лагеря, прошел сквозь кольцо осаждающих, не вызвав
у них никакого подозрения, ибо был галлом, и благополучно добрался до нас.
Так через него я узнал о тяжелом положении Цицерона...
Ускоренным маршем я дошел до земли нервиев. Здесь я услышал от пленных о положении Цицерона и об опасном
развитии событий. Мне удалось убедить одного галльского всадника, пообещав ему большое вознаграждение, передать
Цицерону письмо, которое я написал по-гречески, чтобы враги не смогли, даже захватив его, разгадать наши планы.
Всаднику я дал указание: в случае, если ему не удастся попасть в лагерь, пусть он привяжет письмо к копью и
перебросит его через оборонительный вал лагеря. В письме же я написал, что иду со своими легионами к осажденным
и скоро буду там. Цицерона я просил так же стойко держаться дальше.
Галл, побоявшийся проникнуть в лагерь, перебросил метательное копье через ров. Но копье случайно воткнулось в
башню, построенную в ограде лагеря, и целых два дня оставалось не замеченным нашими воинами. Только на третий
день один из них обнаружил его, вытащил и принес Цицерону.
Просмотрев письмо, Цицерон прочел его вслух перед собравшимися солдатами, отчего все они исполнились великой
радости. Вскоре вдали показались столбы дыма от превращенных в пепел домов и селений, обстоятельство, развеявшее
всякие сомнения относительно приближения римских легионов. Когда галлы получили от своих разведчиков известие об
этом, они сняли осаду и выступили со своим войском (оно насчитывало приблизительно 60 тыс. воинов) мне
навстречу. Цицерон воспользовался этим и снова обратился к Вертико, попросив его, чтобы один из его слуг-галлов
доставил ко мне его письмо. Он сообщал о том, что враги сняли осаду с лагеря и обратились против меня. Я получил
это письмо около полуночи и сразу же предупредил своих людей обо всем и приободрил их.
На следующий день я поднял войско на рассвете и прошел вперед около четырех миль; тут я увидел на другой стороне
долины, по которой протекал ручей, множество вражеских воинов. Численность моего отряда заметно уступала
противнику, к тому же положение было крайне невыгодным. Я решил не спешить и приказал выбрать наиболее
благоприятную позицию и разбить лагерь. Одновременно я разослал во всех направлениях лазутчиков, приказав им
разведать, в каком месте удобнее всего перейти долину .
После завоевания значительной части Галлии Цезарь стал готовить поход в Британию. Результаты опроса купцов,
торговавших с кельтами, были крайне скудны. Поэтому Гаю Волусену, римскому офицеру, было приказано лично
отправиться на разведку в прибрежных водах Британии и подыскать место, удобное для высадки войск.
Одновременно Цезарь провел акцию, которую сегодня назвали бы пропагандистской: он послал на Британские острова
выходца из знатного кельтского рода по имени Коммий, который должен был склонить знакомых ему старейшин к
добровольному подчинению Риму.
Вот что пишет об этом Цезарь: Хотя лето подходило к концу и зима в этих краях наступает рано, я все же решился
на поход в Британию... однако я полагал, что он будет успешным только в том случае, если я смогу высадиться на
острове, узнаю как следует нрав тамошних жителей, осмотрю гавани и места высадки. Ведь почти никто, кроме
торговцев, не может беспрепятственно проникнуть туда... Хотя я расспрашивал купцов из разных стран и мест, я так
и не смог узнать, насколько велик остров, какие племена его населяют, сколь они многочисленны, как они воюют,
какими приемами пользуются на войне, какие у них законы и порядок управления, а также какие гавани пригодны для
стоянки значительного количества кораблей.
Чтобы еще до начала этого предприятия получить нужные сведения, я послал Гая Волусена, которого считал
подходящим для этого дела, на военном корабле вперед. Я приказал ему разведать все в точности и после этого как
можно быстрее возвратиться назад. Сам я с войском пошел в землю моринов, откуда лежит самый короткий морской
путь в Британию. Я повелел привести сюда из всех соседних областей корабли, присоединив к ним еще тот флот,
который я построил прошлым летом для войны с венетами. Тем временем мое намерение стало широко известно, и купцы
оповестили о нем бриттов...
Волусен обследовал местности как только мог, не сходя с корабля: он не решался сойти на берег и довериться
варварам. На пятый день он вернулся и представил мне донесение обо всем, что сумел разузнать...
В ночь на 26 августа 55 г. до н. э. Цезарь с экспедиционным флотом вышел из гавани, расположенной в современной
Булони (античный порт Ициус). Когда римляне приблизились к британскому берегу в месте, называемом Канциум
(теперешний Кент), их в районе современного Дувра уже поджидали тяжеловооруженные отряды бриттов. В
кровопролитном бою бритты нанесли сокрушительное поражение римским легионерам. Лишь благодаря счастливой
случайности Цезарю удалось ночью переправить свои войска через пролив обратно в Галлию. Цезарь назвал свой
первый поход в Британию военной разведывательной операцией. Второе вторжение, следующим летом, было подготовлено
намного лучше. Римская армада состояла из 800 кораблей. Цезарь решил подавить сопротивление бриттов раз и
навсегда. Он не мог возвратиться в Рим без победы: внутренние враги не простили бы ему второго поражения. Цезарь
писал: Весь флот приблизился к берегам Британии около полудня. Однако никаких следов противника мы не
обнаружили. Как удалось позже узнать от пленных, здесь были собраны большие силы, однако, напуганные мощью
нашего флота, враги отступили от берега и скрылись за холмами... Я высадил войско на сушу и нашел подходящее
место для устройства лагеря. Узнав от пленных, где находятся вражеские войска, я оставил десять когорт и 300
всадников на берегу моря для охраны кораблей, а сам выступил против неприятеля. О флоте я не очень беспокоился,
тем более что он стоял на якоре у пологого и открытого берега... На этот раз высадка увенчалась полным успехом .
Цезарь покорил бриттов, одних - силой оружия, других - подкупом и обещанием помощи в борьбе с другими племенами.
В каждом легионе Цезаря имелся десяток специально подобранных и обученных лазутчиков. В их задачу входил сбор
информации о неприятельской стране и населении, живущем в районах военных действий. В то время как
Цезарь-полководец совершенствовал систему военной разведки, Цезарь-политик игнорировал создание ее гражданской
модели. Отчасти именно эта недальновидность в конце концов стоила ему жизни.
Отвергая политический шпионаж, Цезарь, однако, для своих нужд создал собственную систему тайнописи, которая
вошла в историю криптографии под названием алфавит Цезаря . Это первая полноценная система шифровки, известная
в истории. Римский историк Свето-ний так описывает изобретенные Цезарем шифры: Существуют и его письма к
Цицерону, и письма к близким о домашних делах: в них, если нужно было сообщить что-нибудь негласно, он
пользовался тайнописью, то есть менял буквы так, чтобы из них не складывалось ни одного слова... Как считает
Свстоний, тайнопись Цезаря была достаточно примитивна, ее секрет заключался лишь в перестановке букв алфавита:
вместо А надо было писать Г, вместо Б - Д, вместо В - Ж и так далее. Октавиан, впоследствии император Август,
пользовался похожей системой, только он менял не четвертую букву, а вторую, ставя Б на место А, В на место Б и
так дал ее. Во время гражданской войны (49 - 46 до н. э,), ведя борьбу с Помпеем, Цезарь установил конную
курьерскую службу, чтобы ложные сообщения о мнимых победах его соперника Помпея не смогли произвести в Риме
невыгодный для него эффект. Это первая регулярная информационная служба в римской истории.
В войнах с Македонией и на Ближнем Востоке римляне использовали местные системы передачи информации, которые уже
давно существовали в этих странах, особенно в восточных империях. Но более всего они овладели искусством тайной
дипломатии: методами натравливания чужих народов и племен друг на друга, подталкивания их ко взаимной слежке, к
созданию сети соглядатаев и доносчиков по принципу divide et impera (разделяй и властвуй), с большим успехом
применявшимися римлянами в их отношениях с греками, иберами, галлами, германцами, а также с африканскими и
азиатскими народами. Эта система почти всегда действовала безотказно. Римляне, подобно ассирийцам и персам, во
время боевых действий часто использовали почтовых голубей. Так, Плиний Старший упоминает о том, что Брут,
осажденный в крепости Мутина (современная Модема) в 43 г. до н, э. войсками Марка Антония, посылал сообщения
Октавиаиу с помощью голубей. Когда голуби прилетали в лагерь Октавиана, их запирали в темную клетку и некоторое
время держали без пищи. Затем, прикрепив к лапкам и шеям голубей ответные послания, птиц выпускали, и те,
повинуясь рефлексу, возвращались в Мутину, в кормушкам. Став цезарем, Октавиан создал регулярную тайную службу
информации со специальным штатом курьеров на всех стратегически важных дорогах. На промежуточных станциях,
помимо верховых курьеров, должны были содержаться легкие повозки, чтобы в случае надобности доставить тайного
вестника прямо в Рим. Так были заложены основы знаменитой римской курсус публикуем, государственной службы
связи, которая просуществовала вплоть до падения Римской империи и стала предшественницей современной почты.
Расстояние между станциями составляло от 60 до 75 км, а через каждые 100 км на дорогах были находились постоялые
дворы для отдыха и ночевки гонцов. Повозки принадлежали государству, оно же содержало жилые и хозяйственные
помещения на станциях. Лошадей поставляло местное население, получая за это от государства деньги на фураж. О
скорости движения по этим дорогам можно судить по тому факту, что иногда между почтовыми станциями через каждые
15 км устраивались подставы, на которых меняли лошадей.
Для передачи сообщений существовало два вида курьеров: статоры и табеллярии. Статоры, ординарцы правителей
провинций, отвечали за регулярную доставку корреспонденции в Рим и обратно. Табеллярии (от табелла - покрытые
воском дощечки, служившие для письма) делились на три группы: табеллярии публици , подобно статорам, состояли
на государственной службе, табеллярии публиканорум - курьеры, выполнявшие поручения арендаторов земли, и
табеллярии привати - почтальоны из числа рабов или вольноотпущенников. В качестве гонцов в основном
использовались рабы из числа греков, галлов, лигу-ров или нумидийцев, но особое предпочтение оказывалось рабам
из далматинского племени либурнов, славившихся своей выносливостью. В среднем табеллярии за день преодолевали
около 80 км. Профессия табеллярия была связана с определенным риском: в периоды гражданских войн каждая из
враждующих сторон стремилась перехватить гонцов противников и завладеть почтой. Обычно курьерам, попадавшим в
руки врага, отрубали большой палец руки, а нередко и убивали. Поэтому табеллярии вынуждены были идти на разные
хитрости, чтобы почту не смогли обнаружить.
В правление императора Августа Римская империя достигла огромных размеров. Но даже отдаленные провинции имели
постоянно действующую связь со столицей. Государственная почта служила не только механизмом для передачи
информации первым лицам государства, но и для наблюдения за всем, что происходило в империи, в частности для
контроля над провинциальными чиновинками. Не случайно поэтому, что управляющие курьерской службой пользовались
особым влиянием при дворе. Цензоры, контролировавшие официальную корреспонденцию империи, могли при желании не
только извлекать личную выгоду из попадавших в их руки сведений, но и решать судьбы многих видных людей
государства.
Август, добившийся меньших побед на военном поприще, чем его предшественник Юлий Цезарь, тем не менее преуспел в
искусстве шпионажа. Он создал службу политической полиции, которая занималась тайным наблюдением за
подозрительными лицами и сбором компрометирующих сведений о возможных конкурентах. Для Августа это было
актуально: память о республиканских традициях еще жила в римском народе.
Преемники Августа использовали те же методы: слежка, даже за членами императорской семьи, стала обыденным делом.
Наблюдения заносились в особый журнал. Система слежки функционировала по неписаным законам солидарности
предателей. Доносчикам гарантировалась защита и сохранение их имен в тайне. В качестве вознаграждения доносчик
получал часть конфискуемого состояния осужденного. Разумеется, такие условия поощряли практику доносительства. В
выигрыше оставался император, своевременно осведомленный обо всем, что происходило в провинциях. После
завоевании Дакии, Аравии, Армении, Месопотамии и Ассирии легионами императора Траяна территория Римской империи
около 100 г. н. э. достигает своих наибольших размеров. По новым территориям прокладывается сеть государственных
почтовых дорог. К работе в императорской курьерской и агентурной службах стали активно привлекать
фрументариев , поставщиков для армии. Помимо деловой сметки, они отличались хорошим знанием дорог и местных
традиций. Последние качества были важны на границах империи или на только что завоеванных территориях. Вторгшись
в зону персидского влияния, римляне в своем продвижении на восток и юг активно использовали проводников из числа
пастухов и охотников. Их услуги щедро оплачивались. Если их надежность и преданность вызывали сомнение, то их
попросту содержали как пленников. Характерной особенностью римского шпионажа времен империи стало явление
редактуры передаваемой информации со стороны самих агентов, так как разведчики и курьеры опасались вызвать гнев
своих военачальников неугодными для них информациями. Римские хроники полны упоминаний о казнях курьеров,
принесших недобрую весть. Поэтому бывали случаи, когда разведчики преподносили не очень приятную для высоких
адресатов информацию в смягченной и приукрашенной форме. Так родилась римская поговорка, что лазутчикам можно
доверять только с оглядкой.
Император Диоклетиан (284-305) еще более расширил систему почтовой службы. Очевидно, именно по его инициативе
курсус публикуем была разделена на две организации: курсус ве-локс - службу срочной доставки и курсус
клабуларе - службу перевозки крупногабаритных и тяжелых грузов на повозках, запряженных быками. Как и раньше,
императорская почта не только обеспечивала быстрый проезд чиновников и курьеров к местам назначения, но и
следила за населением.
