В анналах шпионажа агент-двойник играет особую роль. Его услуги оплачивают одновременно две различные, в большинстве случаев враждебные секретные службы, ведет же он шпионаж как против одной, так и другой стороны, будь это даже собственная отчизна. Нередко, однако, он в конце концов начинает работать только на одного хозяина, водя за нос другого. Классическим примером такого агента являлся Борис Морроз, директор кинопроизводства из Голливуда, который в 50-х годах, сотрудничая с советской разведывательной службой, имел задание осуществлять вербовку американских ученых и специалистов, занимающих высокопоставленные должности, и в то же время сообщал в ФБР о получаемых заданиях и проделанной им работе.
Когда наступил подходящий момент, ФБР нанесло удар, арестовав большое количество людей, тем или иным образом связанных с советской агентурной сетью. Советская разведка до самого этого момента и не подозревала о подобной деятельности Морроза.
Более сложная ситуация возникает в том случае, если каждая секретная служба подозревает или догадывается о двурушничестве своего агента, но в силу тех или иных обстоятельств полагает, что он все-таки находится на ее стороне. Эдвард Банкрофт, известный агент-двойник периода американской революции, успешно выполнял задания своих хозяев, относясь с должным уважением к каждому из них, в результате чего обе стороны ему полностью доверяли. Американскому послу в Париже Бенджамину Франклину он виделся исключительно ценным доверенным лицом, имевшим хорошие связи с британскими правительственными кругами и информировавшим его о их планах и намерениях в отношении Америки. Но и англичане высоко ценили его информацию, в частности, сообщения о попытках Франклина склонить французов к поддержке Америки.
Как англичане, так и Франклин догадывались о двусторонней деятельности Банкрофта, однако можно предположить, что они все же были не в курсе его истинных целей и намерений. Как правило, в подобных случаях такой агент начинает действовать по собственному усмотрению. Хотя Банкрофт и передал англичанам большой объем ценных сведений, он скрыл от них факт поставки французами оружия американцам. Как оказалось, он тоже вложил собственные деньги в эту операцию и не хотел, конечно, чтобы английский флот потопил шедшие за океан суда. По оценке одного из историков, «ему удивительным образом удалось обеспечивать важнейшей информацией два враждующих между собой государства, не забывая в первую очередь собственную выгоду. Его двойная игра велась столь искусно, что о ней стало известно только через шестьдесят лет после его смерти».
История российского полицейского шпика и провокатора Евно Азефа 66 еще более удивительна. Он не только глубоко внедрился в подпольную революционную организацию, но и возглавил ее террористическую деятельность, направленную против высокопоставленных лиц царской России, включая самого царя.
Необычный разговор о роли агентов-двойников состоялся у меня в сентябре 1959 года с Никитой Хрущевым во время приема в Белом доме в Вашингтоне. После того как я был ему представлен в числе других, вице-президент Никсон отвел меня в сторонку и сказал, что у меня будет возможность несколько позже поговорить в частном порядке с советским руководителем. Он стоял в углу зала в окружении группы журналистов и гостей, среди которых находился и директор ФБР Эдгар Гувер. Когда мы через некоторое время подошли к нему вместе с Никсоном, советский премьер произнес:
– Ах да. А я ведь вас знаю. Я читал ваши доклады.
Когда я его спросил, каким же образом ему это удалось, он ответил, что, видимо, мы платим одним и тем же агентам, и вдруг сделал неожиданное предложение с коварной усмешкой – как отметил один из журналистов: а не лучше ли объединить усилия наших секретных служб в целях экономии средств обоих государств, чтобы «не платить дважды за ту же информацию».
