Шли годы и десятилетия, объектов для промышленного шпионажа все прибавлялось. Постепенно он становился узаконенным. Так, декрет французского правительства 1791 года, признававший “за всяким, кто первый привезет во Францию какой-либо иностранный промысел, такие же льготы, какими пользовался бы его изобретатель”, фактически явно поощрял промышленный шпионаж.
В конце XVIII века в Манчестере возникла ассоциация борьбы с патентами и монополиями. Вероятно, это была первая всемирная организация, поощрявшая промышленный шпионаж.
Постепенно, поддерживаемый государством и промышленниками, он превращался в важный фактор, как промышленной революции, так и политики. В шпионаж вовлекались все новые лица, и среди них не только платные шпионы, но и ученые с мировым именем.
Мысль о том, что качеством пива можно отомстить за поражение в войне, кажется забавной. Но именно ею руководствовался Луи Пастер после войны 1870 года, когда, добыв все сведения о рецептах немецкого пива, создал свое, французское, превосходящее то, которое производилось в Германии.
В своем патенте Пастер писал: “Это будет пиво национального реванша”. В ответ немцы заслали шпионов во Францию, они добыли пастеровский секрет, и равновесие было восстановлено.
Не стеснялся собирать через шпионов интересующие его сведения, как у конкурентов, так и в далекой Европе и Томас Альва Эдисон. В конце XIX века фирма “Дженерал электрик” впервые в истории стала использовать ученых, в частности известного математика Штейнметца, как для научно-исследовательской, так и для разведывательной деятельности.
К промышленному шпионажу начали привлекать специалистов самых разных профессий, в частности нелегальных адвокатов. Задача последних - инструктировать шпионов, как далеко они могут заходить в своих действиях, а поскольку в законодательстве многих стран имеются большие пробелы, то, оказывается, что очень далеко.
Например, если английский промышленник, оставивший в кабинете посетителя, вернувшись, застанет его за фотографированием сверхсекретных документов, или макетов, он решительно ничего не сможет предпринять.
Здесь нет никакого нарушения неприкосновенности жилища, а фотоаппарат и пленка принадлежат посетителю, и, согласно английским законам, пострадавший даже не может отобрать их. Если же он попытается избить шпиона, то может быть привлечен к ответственности за побои и ранения.
Используются разные лазейки и в законодательстве других стран. Поэтому промышленный шпионаж тем эффективнее, чем более высок уровень специалистов, занимающихся им и чем более высок уровень его организации.
Очень эффективным был и остается японский промышленный шпионаж, поставленный на государственную основу. У многих существует ложное представление, что скачок японской индустрии начался лишь после Второй мировой войны. Однако это не так.
С конца XIX века Япония вступила на путь индустриализации. Всеми правдами и неправдами она стремилась догнать передовые страны. Первое время японцы выманивали промышленные секреты, обещая размещать заказы, но вскоре эту их уловку раскрыли.
Поводом для разоблачения послужил занятный инцидент. Японцы попросили ознакомиться с устройством одного насоса, обещая сделать большой заказ.
По случайности, в образце, который им был предложен, имелся дефект - дыра в цилиндре, соответствующим образом заделанная болтом с двумя гайками.
Японцы скопировали насос буквально в таком виде, как его осмотрели, то есть с болтом и гайками. Этот случай получил широкую известность, и японцы заслуженно приобрели репутацию воров.
Однако японские шпионы и ученые продолжали усиленно работать, воруя чужие секреты, внося коррективы в производство, совершенствуя старое и изобретая новое.
Вскоре они освоили изготовление бездымного пороха, торпед, новейшие способы литья стали, технику электрических прожекторов большой мощности.
Добыв с помощью шпионажа секрет производства высококачественных оптических линз, японцы выбросили на рынок фотоаппараты высокого качества по низким ценам. То же произошло с виски и велосипедами. Начиная с 1910 года надпись “Сделано в Японии” стала символом высококачественного и дешевого товара.
К этому времени японские покупатели, туристы, студенты заполонили европейские и американские города, и каждый, как пчела в улей, тащил в Японию новые и новые промышленные секреты, тем более что японский кодекс нравственности и быта, известный под названием “Бусидо”, вменяет в обязанность каждого японца шпионаж в пользу монарха и государства, считая такое занятие проявлением долга и чести.
Было бы наивно пытаться даже просто перечислить все изобретения, или методы производства, похищенные в XIX и XX веках. Пожалуй, нет ни одного более, или менее стоящего объекта военной, или гражданской промышленности, который не стал бы предметом внимания иностранных разведок.
Задачами шпионажа становились не только получение уже завершенных изобретений, формул и методов, но и выявление изобретения в самой начальной его стадии, заявок на получение патентов, изобретателей и мелких лабораторий, терпящих финансовые затруднения и позволяющих затем использовать их в своих интересах, завладение секретами ноу-хау, вспомним Чингисхана, организация утечки мозгов и целый ряд других грязных и хитроумных методов.
Борьба с ними велась зачастую не менее изощренными способами, которые и стали прообразом промышленной контрразведки. Одним из государственных деятелей, особенно поощрявшим промышленный шпионаж, был Наполеон.
Он объявил нечто вроде конкурса и предложил ряд премий за изготовление любым методом - похищением, или изобретением лучших сортов стали.
Как ни парадоксально, победителем стал молодой немец Фридрих Крупп, купивший у шпионов несметное число секретных формул, сталь заводов которого впоследствии не раз нанесет огромные потери Франции и ее народу.
Так он использовал премию Наполеона. Об истории империи Круппа, полной драматических и трагических событий, в которой громадную роль сыграли шпионы той, или другой стороны, написаны многие тома и пересказывать ее нет никакой возможности. Мы же вспомним его потому, что сына Фридриха Круппа - Альфреда можно смело назвать отцом организованной промышленной контрразведки.
Приняв наследство отца с отрицательным балансом, Альфред Крупп сам занялся шпионажем и вскоре разбогател, овладев рядом производственных секретов.
Вводя их на своих заводах, он поставил перед собой задачу: сделать так, чтобы они не были похищены. Поэтому он страстно увлекся делом промышленной безопасности.
Он просил прусское правительство обязать рабочих присягать ему в особой верности и лояльности. Ему отказали, но это не помешало Круппу заставлять приносить ему присягу не только рабочих, но и шпионов, засылаемых к конкурентам. Он подозревал всех.
Своему брату он послал служебную записку: “Я подозреваю ночного сторожа. Он часто бывает на работе днем”. Альфред Крупп успешно выполнил свою программу - максимальный внешний шпионаж и доведенная до крайности внутренняя безопасность.
В 1872 году Крупп опубликовал и раздал рабочим правила внутреннего распорядка, чем впервые была легализована современная промышленная безопасность. Одна из фраз этих правил гласила:
“Независимо от издержек производства необходимо, чтобы за рабочим постоянно наблюдали энергичные и опытные люди, которые получали бы премию всякий раз, когда задерживали саботажника, лентяя, или шпиона”.
С годами контрразведка империи Круппа совершенствовала свою деятельность. Именно она разработала бесчеловечную технику облучения посетителей, без их ведома, большой дозой икс-лучей, которые засвечивали фотопленку, вызывая в то же время серьезные физические расстройства.
