Поздней осенью 1982 года по Москве разнесся слух о небывалом происшествии: будто бы офицер КГБ арестован и осужден за бытовое убийство чуть ли не на почве ревности. Ничего подобного с наследниками Железного Феликса в ту пору не случалось: в комплекте с горячим сердцем и чистыми руками им полагалась холодная голова. Однако слух был правдивым. Французская разведка в начале того же года потеряла своего ценнейшего агента, носившего агентурный псевдоним Фарэвелл: он не пришел на встречу со связником и вообще исчез. Сопоставив некоторые подробности, в Париже пришли к выводу, что осужденный – не кто иной, как Фарэвелл. Французы не ошиблись. Редчайший случай в практике шпионажа: агент не провалился, но выбыл из строя в связи с уголовным преступлением.
Фарэвелл – одна из самых противоречивых и загадочных фигур в истории разведки. Сервильные хроникеры советских органов изображают его беспринципным карьеристом и морально-бытовым разложенцем, продавшимся за малую корысть. Для Запада он герой, бессребреник и человек, приблизивший крах советской империи. В его деле до сих пор много белых пятен
Его реальное имя будто списано с имени героя шпионской саги Форсайта или ле Карре – Ветров Владимир Ипполитович.
Родился в 1932 году в Москве в рабочей семье. Закончил МВТУ имени Баумана (по тем временам одно из престижнейших учебных заведений) и стал специалистом по вычислительной технике. Работал инженером на Московском заводе счетно-аналитических машин. Там на него Контора и положила глаз. Обычно в таких случаях человека приглашали в отдел кадров, где с ним вступал в доверительную беседу незнакомец в штатском.
Владимир Ипполитович получил предложение перейти на службу в разведку. Дело было в 1959 году. На дворе стояла хрущевская оттепель, время решительного разрыва с мрачным прошлым страны и возродившихся надежд на светлое коммунистическое будущее. Ветров не видел причин для отказа. Наоборот, он с энтузиазмом взялся за дело.
В те годы научно-техническая разведка стала главным приоритетом советских разведслужб. Несмотря на отдельные яркие успехи в освоении космоса, СССР оказался на обочине технологического прорыва, прежде всего в области микроэлектроники. Охота за научными секретами была организована на уровне Совета министров. При Президиуме СМ в 1957 году была учреждена Государственная комиссия по военно-промышленным вопросам во главе с Дмитрием Устиновым, собиравшая заявки министерств и составлявшая разведплан на год. Этот госзаказ направлялся в Управление «Т» Первого главного управления КГБ. Задания получала не только советская разведка, но и разведорганы социалистических стран. Ежегодный бюджет госкомиссии на финансирование конкретных операций составлял 12 миллиардов французских франков.
В 1965 году Владимир Ветров отправился в свою первую заграничную командировку – во Францию. Его официальным прикрытием была должность старшего инженера внешнеэкономического объединения «Машприборинторг». Вернулся в 1970-м. Его работа получила высокую оценку руководства – благодарность председателя КГБ. Спустя четыре года Ветрова послали в Канаду. На этот раз, однако, работа не заладилась, Ветров сорвался и был уже через год отозван в Москву с выговором по партийной линии за пьянство и другие отступления от «облико морале».
Его отстранили от оперативной работы. Служебный рост застопорился. Ветров к тому времени был уже подполковником. В стране царил брежневский застой. Эмоциональная неустойчивость все чаще давала о себе знать. Он разочаровался в идеалах молодости и загулял от жены.
Решение предложить свои услуги французской разведке пришло, судя по всему, спонтанно, благодаря чистой случайности. Но подполковник уже созрел для этой случайности. В феврале 1981 года Ветров по долгу службы приехал в Экспоцентр на Красной Пресне на международную выставку «Гидрометеотехника». В одном из залов он встретил старого парижского знакомого – Александра де Поля, представителя одной из крупнейших нефтесервисных фирм «Шлюмберже». Француз радостно возобновил знакомство. Из дальнейшего разговора выяснилось, что де Поль довольно часто видится с их общим приятелем Жаком Прево. Ветров подумал и попросил Поля передать ему записку.
