Почти перед каждой операцией союзных войск в Европе в период Второй мировой войны осуществлялись соответствующие подготовительные мероприятия, преследовавшие цель дезинформировать противника о времени и месте ее проведения. Меры дезинформации перед началом крупнейшей высадки войск союзников в Нормандии – операции «Оверлорд» (повелитель) – включали в себя целую серию обманных маневров.
В мае 1944 года в Гибралтар прибыл высокопоставленный представитель английского правительства на личном самолете британского премьер-министра. Крючковатый нос, проницательные глаза и военная выправка прибывшего выдали сразу же встречавшему его почтенному караулу на крошечном аэродроме, что это был не кто иной, как фельдмаршал Бернард Лоу Монтгомери. Можно было предположить, что он прибыл для проведения срочной инспекции, а возможно, и для того, чтобы лично руководить вторжением союзных войск на континент через территорию Франции, а то и Испании. Он сердечно ответил на приветствия и тут же юркнул в автомашину оливково-зеленого цвета. По пути к дому генерал-губернатора, так называемому конгрессу, полководец высунул голову из окна автомашины, чтобы отвечать на восторженные приветствия гарнизона.
Старый добрый Монти!
Появление фельдмаршала конечно же не укрылось от глаз одного из испанских жителей «скалы», известного английской секретной службе агента-двойника. Как и ожидалось, тот не теряя времени доложил своему немецкому руководителю о появлении на британском средиземноморском опорном пункте высокопоставленного посетителя.
Его визит подтолкнул генеральный штаб в Берлине к выводу о необходимости продолжать дислокацию семи немецких дивизий в Южной Франции. И это несмотря на тревогу фельдмаршала Эрвина Роммеля, который находился на побережье канала Па-де-Кале и требовал подкреплений. Неизвестно ведь, какие цели преследовал Монти своим визитом в Гибралтар.
Фельдмаршал Герд фон Рундштедт, командовавший Западным фронтом, был одним из немногих, кто считал появление Монтгомери на Гибралтаре трюком. Но даже и ему не пришла в голову мысль, что визитер вовсе не Монтгомери.
Человек в фельдмаршальской форме был всего лишь его дублером – капитаном Майрихом Эдвардом Джеймсом, начальником финансовой службы одной из частей королевских сухопутных войск. Его в свое время «обнаружили», когда он исполнял роль Монти в одном из спектаклей армейского театра в Ляйсестере.
Визит в Гибралтар был одним из обманных маневров, в которых он принял участие. Перед этим он побывал в Йоркской школе в Свингейт-Дауне, неподалеку от Дувра. Поскольку город буквально кишел шпионами, не было никакого сомнения, что Берлин уведомляет обо всем, что делал там «Монти».
Этот спектакль получил название операция «Фортитудо», входившей составной частью в обширный план по дезинформации противника о предстоявшей высадке союзных войск на Европейский континент. Этот блеф был, пожалуй, самым масштабным за все время войны и сыграл важнейшую роль в подготовке и проведении самой операции. Его успех превысил даже самые оптимистические ожидания.
В действительности многие из тех, кто имел представление о реальных масштабах операции «Оверлорд», позднее считали, что немецкое верховное командование было дезориентировано ложной информацией, поступавшей из непонятных источников. Так ли это было или не так, до сих пор покрыто завесой тайны. Но и того, что стало известным, вполне достаточно, чтобы получить представление о происходившем.
В начале года один из высших немецких офицеров записал в своем дневнике:
«О возможных сроках высадки войск союзников в Европе можно сделать вывод из статьи лондонской «Тайме», которая каким-то образом миновала цензуру. В статье говорится, что Соединенные Штаты оплатят крестьянам ущерб, нанесенный учениями с применением танков. Из этого следует, что вторжение может состояться не ранее середины апреля».
В первых числах апреля нацисты начали открывать шлюзы в Голландии. Они угрожающе заявили, что затопят более пяти тысяч квадратных миль прибрежной территории, если союзники предпримут попытку высадить там свои войска.
То, что запланированная разведывательными службами союзников игра удалась, свидетельствует хотя бы хаотическое распределение немцами своих сил и средств. Роммель ожидал удара через Па-де-Кале, преодолеть который для быстроходных торпедных катеров было делом всего нескольких минут. Ряд немецких дивизий без всякой пользы был сосредоточен на юге Франции и задействован на итальянском театре военных действий, а также на побережье Бискайского залива.
Чтобы ввести противника в заблуждение, союзники создали фиктивную американскую армейскую группу, одним из командующих которой был назначен американский генерал-лейтенант Лесли Макнейр.
Истинным предназначением этой «армейской группы», из штаба которой происходила постоянная утечка «секретной» информации, было намерение ввести Гитлера в заблуждение – куда будет направлен главный удар предстоявшего вторжения во Францию. Это было вроде бы Кале, как и предполагал Роммель. В целях подкрепления этой версии вторая канадская пехотная дивизия развернула свой штаб в Дувре. Солдаты дивизии с нарукавными нашивками в форме кленовых листьев проводили учения в районе Кента.
Немецкому абверу стало известно, что канадские солдаты расположены в казармах Суссекса и Серри. Кроме того, немцы знали, что это были отборные вояки, из которых создавались штурмовые отряды, предназначенные для взятия Дьеппа. Все выглядело так, будто бы канадцы намеревались действовать именно в этой части побережья пролива.
От десяти до пятнадцати дивизий немцы держали в районе предполагаемой высадки войск союзников.
Черчилль в ходе подготовки к операции сказал, что необходимо внушить противнику, будто бы высадка планируется «где-то в другом месте и в иное время», а для этого следует «пошевелить мозгами и предпринять необходимые действия».
В план дезинформации противника были включены два основных проекта. Первый носил стратегический характер и предназначался для того, чтобы немцы сосредоточили свои основные силы и средства наложных направлениях. Его кодовым названием было «личная охрана». Второй – под названием «Фортитудо» – имел тактическое предназначение и преследовал цель ввести противника в заблуждение в отношении времени, места и сил вторжения.
Первый план был разработан англичанами и исходил из необходимости координировать взаимодействие с американцами и русскими. Он базировался на принципе – неправильные выводы можно сделать и из истинных предпосылок, для чего действительные факты следует преподносить в определенной последовательности вперемешку с дезинформацией. Как утверждал Черчилль, «правда должна быть прикрыта ложью».
Место высадки определили еще за год до ее осуществления. Решение было принято после шестимесячного изучения карт побережья. Естественно, вся эта работа была строго засекречена. Так что в конце апреля 1944 года истинное место и время дня «икс» знали лишь несколько сотрудников офицеров союзников.
Основными направлениями, по которым немцы могли добывать информацию о подготовке к вторжению, были:
– авиаразведка;
– расшифровка радиопередач союзников;
– опрос военнопленных и участников европейского движения Сопротивления;
– сообщения немецких дипломатов и шпионов из Ирландии и других нейтральных стран;
– разговоры дипломатов в Лондоне;
– деятельность немецких агентов в Англии;
– высадка немецких разведывательных групп на побережье Англии.
Деятельности немецких агентов и высадки разведывательных групп союзники не слишком-то опасались, поскольку немецкая шпионская сеть в Англии была практически ликвидирована. Попытки забрасывать агентов с самолетов или высаживать с подводных лодок ощутимых результатов немцам не приносили. Авиаразведка тоже не составляла проблемы.
И даже наоборот, один из самолетов Геринга, часто появлявшийся над Кентом и Темзой, смог сфотографировать канадские войска, американскую «армейскую группу» и сотни небольших лодок в устье Темзы и портах юго-восточной Англии (которые были не в состоянии даже выйти в море).
Зенитчики получили распоряжение открывать огонь по самолету-разведчику, но стрелять мимо, чтобы не препятствовать его вылетам снова. И немецкий пилот, как по заказу, стал появляться ежедневно, старательно производя фотосъемку ложных объектов.
Большая роль в дезинформации отводилось радио. Немцы придавали большое значение прослушиванию и перехвату союзнического радиообмена в Англии для определения дислокации различных частей. Этим-то и воспользовались дезинформаторы, исходя из предложения полковника Джона Бевана из военного министерства по организации радиоигры. Специальные радиоподразделения изображали радиопереговоры частей, якобы готовящихся к осуществлению амфибийной операции. При этом были задействованы штабы дивизий и армейских корпусов, которые в действительности не существовали.
Активный радиообмен подкреплял версию о создании в Восточной Англии первой американской «армейской группы», состоявшей из реальных и выдуманных частей, которая должна была изображать угрозу Па-де-Кале. В нее, в частности, была включена и несуществующая 14-я американская армия.
Радио использовалось и для других целей. Сообщения из штаб-квартиры Монтгомери, которая располагалась вблизи Портсмута, доставляли наземным транспортом в Кент и уже оттуда посылали в эфир, что позволяло скрывать его истинную дислокацию.
Средствами радио создавалось впечатление, будто бы армии второй волны – 1-я канадская и 3-я американская – формировали штурмовые отряды для действий в Па-де-Кале. К тому же из радиоперехватов немцам стало известно, что командует этой «армейской группой» генерал Джордж Паттон – «символ ужаса».
В радиоигру включили и агента-двойника НД-98, который работал на немцев и американцев. Он передавал в своих сообщениях, что высадка войск союзников переносится на более поздний срок. Более того, «в связи со срывом поставок переправочных средств» войска из южных портов Англии будут посажены на корабли и направлены в Средиземноморье, где нанесут удар по «незащищенной части побережья Европы», как выразился Черчилль. Немецкая авиаразведка подтвердила, что в портах от Саутгемптона до Плимута действительно идет погрузка войск на корабли. Немцам оставалось лишь гадать, будут ли эти войска направлены в Средиземноморье или же на противоположный берег пролива.
Французское движение Сопротивления получало по радио ложные инструкции об усилении актов саботажа – особенно на путях снабжения, которые вели к Па-де-Кале. Тем самым подтверждалось предположение немцев, что именно этот район является целью вторжения войск союзников.
Существенную помощь оказывал и перехват немецкого радиообмена. Тщательный его анализ позволял с определенной точностью судить о стратегических и тактических планах противника. Английские и американские аналитики исходили из того, что и немцы, по всей видимости, использовали схожие методы. Поэтому эксперты психологического ведения войны сочиняли специальные радиограммы, позволявшие вводить противника в заблуждение.
При приближении даты высадки активизировались мероприятия по плану «Фортитудо». Неподалеку от Дувра были затоплены и полузатоплены небольшие группы устаревших паромов и грузовых судов с целью срезания волн.
Эта «военная хитрость» была конечно же замечена со стороны Булони – с противоположного берега – и расценена как еще одно «свидетельство» того, что вторжение готовится именно отсюда. Для подтверждения этого «намерения» были также выставлены переправочные средства и танки, изготовленные в основном из резины. Такие «танки» легко переносили два человека.
Из резины достаточно изготовили также грузовых автомашин, тягачей и амфибий. Усилиями нескольких человек, при помощи пары грузовиков и компрессоров союзники сумели создать видимость сосредоточения войск, готовых к началу высадки и захвату плацдарма на противоположном берегу пролива. Инсценировка была настолько совершенна, что даже некоторые американские и английские журналисты приняли все за чистую монету.
Группа инженеров, выехавшая в лесной район на юго-востоке Англии, соорудила за несколько часов дорогу оттуда до ближайшего шоссе. На самой дороге и при выезде из нее грузовики оставили грязь и следы. При въезде в лес установили шлагбаумы и выставили посты военной полиции.
С воздуха все выглядело так, будто бы в лесу сосредотачивается большая группа войск. Об этом же пошли разговоры и в ближайших деревнях, усиливая иллюзию.
Необычная деятельность развернулась на скалах между Фолкстоном и Дувром, между Хаитом и Демчерчем, а также вблизи Дангенесса. Немецкая авиация обнаружила там насосные станции. Для чего их устанавливали? Конечно же для перекачки под водой горючего для войск вторжения.
Британская авиация не препятствовала немецким авиаразведчикам наблюдать за всем этим. На прибрежных аэродромах были выставлены макеты самолетов, реальные же авиационные части на аэродромах Уайльдшира и Оксфордшира немцы не обнаружили. Они отметили ложное сосредоточение переправочных средств в устье Темзы, но не углядели кораблей, стоявших на якорях на реке Фал и в Бристольском канале.
Немецкие разведывательные самолеты не допускались к западному побережью Шотландии, где были сосредоточены крупные воинские контингенты, а также к центрам вторжения в районах Портсмута и Саутгемптона. Их надежно прикрывали зенитные батареи и британская авиация. Все центры управления предстоявшей операцией были переведены из Лондона в лесной район близ Портсмута.
Для имитации ложных аэродромов ночами устанавливались световые дорожки на участках местности, где в действительности паслись лишь овцы и козы. Сотни магнитофонов с усилителями изображали рев моторов тяжелых самолетов, привлекая внимание немецкой агентуры, располагавшийся в местных гостиницах с названиями типа «Шван» («Лебедь») и «Эберкопф» («Голова кабана»).
В качестве сопровождающего мотива к этой своеобразной симфонии были задействованы воздушные шары и легкие самолеты, оснащенные проигрывателями с усилителями, которые с ревом пролетали над немецкими позициями, как бы возвещая приближение начала мощного удара союзных войск. Капсулы со специальным электрическим и акустическим оборудованием запускались через пролив, вызывая на экранах радиолокационных устройств противника отметки о приближении громадной эскадры.
Доверенные лица англичан в Швейцарии, Испании и Португалии стали спрашивать в книжных магазинах и киосках туристическую карту Михелина номер 51, на которой были изображены дорожная сеть и достопримечательности Па-де-Кале.
Как было установлено позже, немецкий информатор из Лозанны не преминул обратить внимание на столь необычный топографический интерес.
Во многих мероприятиях по введению немцев в заблуждение самое активное участие принимало управление стратегических служб США, во главе которого стоял генерал-майор Уильям Донован по прозвищу Дикий Билл. Например, некая связанная с немцами дама в Лондоне, двое или трое голландских участников движения Сопротивления и несколько американских детективов были привлечены к распространению слухов о готовящемся вторжении в Голландию.
Изготовление документальных фильмов о Голландии в Лондоне, прием на работу телеграфистов, говорящих по-голландски, приобретение видовых почтовых открыток и фотографий с голландскими пейзажами и видами взбудоражили общественность, что привлекло пристальное внимание немцев. Чтобы этот план сработал, пришлось распространить среди участников голландского движения Сопротивления слух о будто бы готовящейся высадке войск союзников на низменном побережье Голландии.
Чтобы вселить в оккупантов Франции нервозность и неуверенность, Эйзенхауэр стал регулярно, начиная с конца мая, обращаться по радио к силам Сопротивления. Он требовал внимательно следить за захватчиками, собирая информацию о поведении каждого из них в отдельности в оккупированных областях.
В дополнение к «Фортитудо» была разработана операция под названием «Коламба», имевшая подобные же задачи. Ее основу составило пожелание британских голубоводов внести и свой вклад в дело победы. Многие из них предложили своих почтовых голубей американской секретной службе в Лондоне, утверждая, что с их помощью можно было бы получать информацию с континента, поскольку крылатые разведчики, выполнив задание, непременно возвратятся к своим хозяевам. Американцы, не очень уверенные в успехе такой затеи, но не желавшие обидеть патриотически настроенных голубятников, разработали операцию «Коламба» – по названию одного из видов голубей.
Птиц предполагалось сбрасывать на парашютах в северо-западных районах Франции, Бельгии и Голландии, где имелось значительное число энтузиастов-любителей. Голубей размещали попарно в ящиках, в которые вкладывали письма. В них было сказано, что голуби возвратятся в Англию и что их можно использовать для передачи полезной союзникам информации.
Над континентом сбросили «десант» в несколько сот голубей. Из них возвратилось всего пять или шесть с информацией, которая не представляла практически никакой ценности. Операцию посчитали неудачной. Но так ли было на самом деле?
Немцы, обнаружив несколько приземлившихся ящиков, пришли к выводу, что сбрасывали их в основном севернее Соммы и линии Амьен-Аббевиль. А это служило еще одним доказательством того, что союзники намеревались пересечь пролив в районе Кале.
Многие из проделок людей Канариса в отношении Гиммлера шли (вероятно, даже намеренно) на пользу союзникам. Так, например, они нанесли на оперативные карты тридцать не существующих на самом деле американских и канадских дивизий, намереваясь тем самым дискредитировать Гиммлера в глазах Гитлера и верховного командования. Вместе с тем они питали надежду ускорить этим конец войны.
Эти тридцать несуществующих дивизий засели в головах немецкого руководства до осени 1944 года (разведке же союзников о них ничего не было известно). Такое положение дел подтвердил после войны генерал барон Гейр фон Швеппенбург, командовавший в начале 1944 года танковой группой «Запад». Перед ним стояла задача – оказать противодействие высадке войск союзников, но генерал не мог получить от своей разведки ясной картины распределения сил и средств англоамериканцев и мест дислокации их танковых дивизий.
С приближением критического часа британские специалисты запустили на полные обороты дезинформационную машину. Они завалили своих противников целым потоком информации – ложной, действительной, полуправдивой с целью вызвать смятение в умах, представить ситуацию, в которой немцы были не в состоянии разобраться.
В это же время печатались единичные экземпляры книг, содержание которых не выдержало бы цензуры. Издавались (поддельные) периодические и технические журналы, в статьях которых описывалис бесчисленные новые и запланированные к выпуску образцы военной продукции. В других статьях рассматривались подробности подготовки и обеспечения вторжения. В третьих – эксперты рассуждали о том, где и когда должна произойти высадка войск союзников.
К публикации были якобы разрешены сотни технических чертежей и карт, иллюстрации военных учений. В Ирландию стали поступать письма ирландцев, проживавших в Англии, в которых содержалось удивительное количество различной информации, естественно доходившей до ушей немецких агентов. Время от времени в этих письмах вычеркивались отдельные предложения и целые абзацы, чтобы показать, что цензура не дремлет.
Ограничения на выезд в Ирландию были сняты, и ирландские рабочие появлялись там с новыми сведениями, которыми охотно делились с кем ни попадя.
Немецкие агентурные представители в Дублине получали целые ворохи различной информации, которую сортировали и передавали в Берлин, используя микроволновые передатчики. И все же, несмотря на такую бурную деятельность, настоящие секреты так и остались для них тайной за семью печатями.
До середины апреля в районе Па-де-Кале и севернее Сены продолжалась концентрация немецких войск во главе с Роммелем – командующего группой армий «Б». Положение в Нормандии оставалось без изменений. Примерно 20 апреля британская авиация установила, что немцы и там начинают сооружать оборонительные препятствия вдоль побережья.
Это сообщение вызвало обеспокоенность руководства союзников, но вскоре аэрофотосъемкой было выявлено строительство подобных же сооружений в Бретани и районе Па-де-Кале. Затем в Нормандии было отмечено усиленное движение войск и подвоз различных материалов – с конца апреля до первых чисел мая.
Создавалось впечатление, что операция «Фортитудо» не сработала. Суть, однако, заключалась в том, что наитие не подвело Гитлера. Роммель по-прежнему ожидал высадки войск союзников между Гавром и Дюнкерком. Гитлер же, уверенный в том, что союзники осуществят высадку своих войск в Нормандии – на Шербурском полуострове, приказал выдвинуть туда подкрепления. Но и оборонительные мероприятия в Па-де-Кале остановлены не были.
«Порты Англии забиты до отказа людьми и техникой, которые в ближайшее время должны быть переброшены на континент», – заявил в своем выступлении по радио из Берлина 18 мая «военный корреспондент» Харальд Янсен, комментируя подготовку к высадке войск союзников. По его оценке только в Южной Англии было сосредоточено не менее 60 дивизий.
С 1 июня авиация союзников стала совершать налеты на тактические цели немцев между Кале и Гавром со все возраставшей интенсивностью. Ударам в первую очередь подвергались укрепления и артиллерийские позиции на побережье. Чтобы лишить немцев возможности вести наблюдения за выходом флота, были разрушены их последние крупные радиолокационные установки между Шербуром и Гавром. Для осуществления ложных маневров были задействованы 105 самолетов и 34 небольших судна. Они обеспечивали проведение трех операций: «Глиммер» – в сторону Булони, «Таксебл» – в сторону мыса Антифер и «Биг драм» – в сторону Пойнт-Барфлер.
8 июня с наступлением темноты в направлении мыса Антифер, севернее Гавра, вышли 18 кораблей, тащивших за собой аэростаты, от которых на радарах немцев должны были возникнуть отметки крупных кораблей. Над этим «флотом» постоянно кружила эскадрилья тяжелых бомбардировщиков, сбрасывавших пучки станиолевых лент для создания радиолокационных помех. Самолеты в спиралевидном полете подходили чуть ли не вплотную к побережью, занятому противником, что позволяло имитировать крупный конвой, направившийся через пролив.
Подобный же маневр с кораблями и самолетами был проведен в сторону Булони, а над проливом патрулировали бомбардировщики. В трех различных районах сбросили манекены парашютистов, чтобы сбить немцев с толку в отношении использования союзнической авиации. Эти и другие меры позволили скрытно сосредоточить основные силы и средства напротив Нормандии, не вызвав подозрения у противника.
В плане «Фортитудо» наступила новая фаза. Теперь предстояло создать у немцев впечатление, будто бы высадка войск в Нормандии является вспомогательной операцией, в то время как главный удар должен быть все же нанесен в Па-де-Кале. В том же направлении пошли караваны судов с охранением, а в районе Дувра связисты имитировали усиленный радиообмен между «штаб-квартирой» и войсками американской армейской группы. Британская авиация стала наносить удары по немецким пусковым установкам ракет Фау-1.
Еще 20 июня Роммель ожидал удара союзников в районе Па-де-Кале. А уже через семь дней весь Шербурский полуостров оказался в руках союзников.
В течение целой недели фон Рундштедт полагал, что высадка войск союзников в Нормандии – отвлекающий маневр. Это его предположение подтверждал интенсивный радиообмен первой американской «армейской группы», все еще находившейся на территории Англии. И в итоге реальная двенадцатая армейская группа была незаметно для противника переброшена во Францию в начале июля.
После нескольких недель боев в Нормандии немцы так и не вывели находившиеся в районе Па-де-Кале силы и средства, боле того, усилили их двумя дивизиями, снятыми с Восточного фронта. Так что в течение всей первой фазы вторжения немцы бесцельно удерживали в том районе около двадцати дивизий, ничего не перебросив в район боев в Нормандии.
Когда они наконец поняли, что вторжения в районе Па-де-Кале более ожидать не приходится, план «Фортитудо» вступил в третью фазу: удар в Нормандии следовало представить в гораздо больших масштабах, чем он был на самом деле. Были обозначены многочисленные ложные места выгрузки войск и техники с использованием макетов десантных средств и резиновых танков. Среди участников этой операции был и майор Базиль Спенс (ставший впоследствии архитектором нового собора Ковентри).
В ходе Нюрнбергского процесса фельдмаршал Вильгельм Кейтель признал, что немецкая разведка оказалась не в состоянии разгадать ложные маневры англичан по плану «Фортитудо».
Он сказал буквально следующее:
«Вторжение союзников в Северную Францию ожидалось нами, начиная с весны 1944 года, в моменты, когда устанавливалась хорошая погода. О начале высадки войск в Нормандии было сообщено командованию своевременно, однако объявили только обычную тревогу, как и в ряде предшествовавших случаев. Многочисленные выпады и действия поисковых групп стали для нас чуть ли не обычными явлениями… Немецкой разведке не было ничего известно о реальном состоянии хода подготовки союзников к вторжению. Когда десантные средства союзников появились у побережья Нормандии, не была даже объявлена высшая степень боеготовности немецких войск. Дислоцированные во Франции подразделения и части получили лишь распоряжение о боевой готовности…»
После войны среди документации немецкого адмиралтейства была найдена папка, в которой находилось около 250 агентурных сообщений о времени и месте высадки войск союзников. Только в одном из них, полученном от французского полковника в Алжире, сведения были правильными. Должного внимания им, однако, не уделили. Большинство агентов сообщали о том, что вторжение должно начаться в июле в районе Па-де-Кале.
«В то время я считал, что операция «Фортитудо» была успешной на восемьдесят процентов, – писал Джон Бейкер Уайт, английский специалист по ведению психологической войны, – и мнения своего с тех пор не изменил. Это был, пожалуй, самый крупный маневр по введению противника в заблуждение в истории войн. Возможно, что более крупного уже и не будет».
ИНФОРМАЦИЯ ПО ЗАКАЗУ
(По материалам подкомиссии сената США)
Особая форма дезинформации – применение сфальсифицированных сведений и заведомой лжи с целью убедить легковерную часть населения в гнусных и подлых намерениях противника. Советы, довольно часто прибегавшие к такого рода дезинформации, дали ей наименование ложной информации. В советской секретной службе подготовкой и распространением такой информации занимается целый отдел. Основной объект нападок – правительство США, и распространяется ложная информация главным образом в странах Азии и Африки, где население недостаточно осведомлено о происходящем.
Фальсификации обычно преследуют цель настроить, с одной стороны, общественное мнение в свою пользу и вызвать, с другой стороны, неприязнь и осуждение своих оппонентов. Без сомнения, подобные фальшивки носят наиболее убедительный характер, если имеют вид официального документа. Однако появление такого документа на свет объяснить порой довольно трудно, разве что принципами воровства.
Когда в июне 1957 года леворадикальным китайцам, напавшим на американское посольство в Тайбэе (Тайвань), удалось прорваться в само здание, они взломали шкафы и разбросали бумаги. Без всякого сомнения, это происшествие побудило Советы начать кампанию дезинформации с использованием как раз ложных документов. Публике могли быть предъявлены «сенсационные документы», будто бы найденные в тайваньском посольстве США. Речь, естественно, шла о фальшивках, изготовленных по образцу реальных депеш госдепартамента. Поэтому по своему содержанию они выглядели как подлинные.
Рассматриваемые ниже материалы свидетельствуют о намерении советской стороны подорвать отношения США с правительством Тайбэя, «раскрывая» американский план устранения Чан Кайши (Гиммо) и его ближайшего окружения. В качестве источников информации была использована серия статей англоязычной газеты «Блиц», которая имеет широкое хождение в Азии. Статьи изобилуют выдуманными телеграммами.
Запланированное покушение… ТРЕТЬЯ ВЕРСИЯ: УБИЙСТВО ПОД ВИДОМ АВАРИИ
Гонконг:
Приводим дополнительные данные к тому, что говорилось в нашей газете от 14 сентября, стр. 8. Мистер Карл Ренкин, американский посол в Тайбэе, попал в трудное положение в связи с тем, что во время беспорядков в мае месяце и штурма посольства утрачены важные документы государственной значимости. «Блиц» в состоянии предложить вниманию общественности целый ряд материалов сенсационного характера.
Публикуемые здесь документы являются фотокопиями официальных телеграмм посольства за номерами 508 и 561, из которых видно, что американцы готовят заговор с целью устранить генералиссимуса Чан Кайши, президента национального Китая, – или организовав дворцовый переворот (версия номер 1), или спланировав убийство под видом автокатастрофы (версия номер 3).
Эти документы, включая секретные материалы шифровального отдела, были утрачены посольством во время беспорядков в Тайбэе 24 мая, когда озверевшие массы китайцев ворвались в здание посольства и учинили там погром.
«Ассошиэйтед пресс» в своем сообщении от 26 июня 1957 года подтвердило факт пропажи ряда секретных документов во время этих беспорядков. Вместе с тем было сделано признание, что государственный департамент США провел в связи с этим специальное расследование.
ТЕЛЕГРАММА, ПОСЛАННАЯ ПОСОЛЬСТВОМ
«Получатель: Секстейт,
Вашингтон
4 апреля 1957 года
№ 508
Оплачено посольством
Шифр: ОТФ
17 часов
Срочно
Строго секретно
Касательно: вашей телеграммы № 1348 от 2 апреля
1957 года
В настоящее время представляется довольно сложным и трудным осуществить версию номер 1, которой, судя по всему, вы отдаете предпочтение. В окружении Гиммо нет людей, которым мы могли бы довериться полностью. Кроме того, у нас нет убежденности, что тот или иной из его приспешников не потеряет в последний момент мужество и не расскажет ему обо всем.
Ситуация осложняется еще и тем, что Чанг Чингкуо осуществляет полный контроль за секретной службой. Поэтому подготовительные мероприятия по версии номер 1 могут быть раскрыты его агентами. Будучи человеком, не склонным к компромиссам, он, скорее всего, примет свои меры, в результате чего намеченное мероприятие будет сорвано.
Исходя из всего вышеперечисленного, считаю версию номер 3 более реальной, хотя она и потребует доработки целого ряда деталей. Ее осуществление будет зависеть от правильного выбора времени, чтобы исключить любое подозрение. Во всяком случае, вполне согласен с вами, что принятие окончательного решения должно произойти как можно скорее.
Ренкин».
ЕЩЕ ОДНА ТЕЛЕГРАММА
«Получатель: Секстейт
Вашингтон
9 апреля 1957 года
№ 561
Оплачено посольством
Шифр: ОТФ
17:30
Срочно
Строго секретно
Последние сообщения из надежных источников, касающиеся поведения окружения Гиммо, показывают, что план, переданный в телеграмме за номером 1348, не решает проблемы.
Лично я считаю, что необходимо идти дальше. Следует предпринять меры, кроме Гиммо, и против тех лиц, которых я назвал в последнем своем донесении. Члены старой гвардии могут значительно подпортить наши планы. Руководящий состав различных наших служб разделяет это мнение полностью.
В то же время мы будем продолжать вести наблюдение за офицерами и обеспечивать выдвижение на командные должности в армии и авиации надежных людей. На флоте это в определенной степени уже осуществлено.
Учитывая сложившиеся мнения и настроения, я разработал план мероприятий, которые необходимо провести в жизнь, прежде чем предпринять шаги, на которые вы дали свое согласие в телеграмме номер 1348.
Ренкин».
Глава 7
КОДЫ И ШИФРЫ
В «кодовом шпионаже», как его иногда называют, необходимы две составляющие: получение закодированного сообщения от коллеги, находящегося в стане противника, и возможность его прочитать.
Когда в свое время группа заговорщиков планировала освободить Марию Стюарт из заключения, сообщения ей посылались в пивном бочонке, которые легко могла перехватить охрана. Но эти сообщения оказались закодированы, в связи с чем сэр Френсис Уолсингхем, начальник разведки и службы безопасности королевы Елизаветы, вынужден был привлечь к их прочтению эксперта Томаса Фелиппеса, изобретателя и в то же время расшифровщика кодов и шифров.
Ныне, когда для передачи сообщений используется радио, перехватить радиограммы противника не составляет большого труда. Это может сделать любой человек, имеющий соответствующее оборудование. Совершенно иное дело – их расшифровка. Еще не так давно в различных странах применялись так называемые нормализованные коды, так что охота за такими кодовыми книгами имела смысл. В период Первой мировой войны применялись группы символов (об этом пойдет речь в рассказе о телеграмме Циммермана), которые значительно облегчали прочтение закодированных радиограмм и сообщений. Если удавалось расшифровать значение определенной группы символов, то она легко читалась в последующих радиограммах. Но с этим в последнее время покончено. Нынешние ключи и коды разработаны так, что очень трудно поддаются расшифровке. Для создания кодов и их расшифровки теперь используются последние достижения науки и самые современные технологии.
