Людовика XI (годы правления 1461-1483), короля Франции, нередко называют родоначальником современного дипломатического искусства. По мнению профессора Е.А. Косминского, ни один государь до Людовика XI не относился столь презрительно к рыцарской военной славе. В борьбе со своими многочисленными врагами он по возможности старался избегать лобовых столкновений. У него была особая склонность к интриге. Как отмечает его историограф Коммин, Людовик день и ночь оттачивал все новые замыслы .
Людовик XI был в курсе всех государственных дел, вникал во все их детали, понимая, что в политике нет ничего неважного, сам знакомился с нужными ему людьми, отдавал приказания, замышлял всевозможные политические комбинации, находил время для оживленной переписки со своими добрыми и верноподданными городами и множеством представителей всех сословий. Ни один человек, - пишет о нем Коммин, - так не прислушивался к людям, не расспрашивал о стольких вещах, не хотел знать стольких людей как он. И действительно, он знал всех значительных, пользовавшихся влиянием людей в Англии, Испании, Португалии, Италии, Бургунии и Бретани так же, как своих подданных . Людовик держал на службе разветвленную шпионскую сеть, завел многочисленные досье, в которых хранил тайны, раскрытые им, купленные или украденные. Будучи самым разносторонним образом осведомленным о делах и людях, Людовик мог благодаря этому использовать обстоятельства и предвидеть события.
Любопытно, как вел себя Людовик со своими дипломатами. Он делал вид, что предоставляет им полную свободу при ведении переговоров, просил их не спрашивать у него слишком часто советы и держать его в курсе того, что они предпринимают. Но особенно настаивал король на исчерпывающей информации, когда дела шли негладко. Так, он писал одному своему советнику: Когда дела идут хорошо, меня подлежит лишь извещать, но когда они идут плохо, то я должен быть в полном курсе, чтобы помочь . В этом смысле интересны дипломатические переговоры, которые велись в конце 1480 г. между Людовиком XI и Максимилианом Габсбургом. Людовик дал своим послам директиву: Действуйте как вам покажется нужным . Но на самом деле он руководил каждым их шагом. Он решительно высказывался против ведения переговоров в больших собраниях. Господа, вы дураки, - пишет он послам, - если вы думаете, что подобные дела надо решать на большом собрании… Там, где много народа, всегда держатся очень заносчиво и много запрашивают, да к тому же перед таким стечением народа было бы стыдно признаться, что нуждаются в чем-нибудь . (Кстати это актуально и сейчас. Потому, что история не заканчивается, она повторяется снова и снова. Технический прогресс идет вперед, изобретаются новые технически совершенные приборы слежения, но человеческие качества остаются неизменными, а шпионаж и дипломатия всегда направлены на обработку этих качеств. - комментарий составителя). Особенно советует Людовик послам подкупать слуг своих врагов. Он считает даром неба искусство преуспевать в этом деле. Эта система Людовика была в совершенстве усвоена главным дипломатом короля сэром Филиппом Комменом, который сформулировал ее следующим образом: Послы не выходят за рамки своих обязанностей и не злоупотребляют своим долгом, предаваясь шпионажу и торговле совестью . По мнению Людовика, больше всего дипломатические усилия его послов должны быть направлены к тому, чтобы обмануть врагов.
Особенно предостерегает король дипломатов, чтобы они не давали себя провести. Когда во время вышеупомянутых переговоров его послы были обмануты человеком, к которому отнеслись слишком доверчиво, он в совершенном исступлении писал им: Вы же видите, кровавые собаки, что ему нельзя доверять, верьте только тому, что сами увидите . И заключал свое послание следующим выразительным наставлением: Они вам лгут. Ладно! Лгите им больше . В этой заповеди заключена важнейшая суть дипломатии, как ее понимал Людовик XI.
Людовику было 38 лет, когда он вступил на французский престол. Серьезнейшим испытанием дипломатических талантов Людовика в первые годы его правления была борьба с образовавшейся против него обширной коалицией феодальной знати, так называемой лигой общественного блага. Душой Лиги был герцог Бургундии Карл Смелый, который использовал недовольство крупных феодальных владетелей Франции абсолютистскими тенденциями Людовика.
Я так люблю Францию, - заявлял Карл Смелый, - что предпочел бы иметь в ней шесть государей вместо одного , и действительно, подлинная цель Лиги заключалась в том, чтобы любыми средствами закрепить раздробление страны на уделы. Чтобы справиться с этой опасностью, Людовик уступил Геную Франческо Сфорце и приобрел в нем хитрого и ценного союзника. Этот искушенный кондотьер дал Людовику совет, которым и направлялась вся борьба короля с Лигой. Разделите своих врагов, - сказал ему Франческо Сфорца, - временно удовлетворите требования каждого из них, а затем разбейте их по одиночке, не давая им возможности объединиться . Совет пришелся королю по вкусу. Вступив в переговоры со своими врагами, Людовик, как пишет Маркс, старался перехитрить этих субъектов, пуская в ход дипломатию, вызывая раздоры и т.д.; сумасшедший осел Карл… оказывал ему в этом большую помощь… Чтобы избавиться от этих субъектов, рассорить их и обмануть каждого в отдельности, Людовик XI согласился на все деспотические требования союзников, стремившихся поделить между собой всю Францию . В октябре 1465 г. Людовик заключил мир в Конфлане с герцогом Бургундским и особый договор с остальными союзниками в Сен-Море. Этими договорами фикция общественного блага была разоблачена до конца: во время мирных переговоров каждый из оппозиционных королю вассалов, забыв об общественном благе, хлопотал лишь о том , чтобы урвать побольше добычи. Общественное благо, - ядовито замечает Коммин, - превратилось в частное благо . Теми же методами - золотом, шпионажем и нескончаемой сетью интриг, которую так искусно умел плести этот, по выражению хрониста, всемирный паук , - Людовик пользовался в борьбе с другими своими противниками. Так, он сумел отвлечь от чрезвычайно опасного для него союза с Карлом Смелым ленивого и всецело поглощенного развлечениями английского короля Эдуарда IV, купив его щедрой ежегодной рентой. Людовик зло посмеивался над тем, что англичане называли эту ренту данью, и платил, кроме того, тайные пенсии министрам и фаворитам Эдуарда, заявляя, что война с Англией стоила бы Франции дороже. Коммин рассказывает, что в парижской счетной палате хранились квитанции всех английских пенсионеров Людовика, за исключением главного камергера Гастингса: его пришлось долго уговаривать перейти на содержание французского короля, так как он находился уже на жаловании у герцога Бургундского. Но Людовик легко вышел из положения: узнав, что Гастингс получает от герцога пенсию в 1 тыс. экю, Людовик предложил платить ему 2 тыс. экю. Сделка состоялась. При этом Гастингс выговорил себе условие, что деньги ему будут вручаться без расписок.
Такими же путями Людовик купил себе союз швейцарцев, заключив так называемый вечный союз с восемью кантонами, из которых тогда состояла швейцарская конфедерация. Как пишет Маркс, этот договор был основой всех соглашений, заключавшихся между Францией и Швейцарией до самой французской революции; он обеспечил за Францией… право вербовать швейцарскую пехоту, а за швейцарцами ежегодную дань от Франции .
Обеспечив себе нейтралитет Англии и натравив на Карла Смелого швейцарцев, Людовик добился гибели своего главного соперника и крушения бургундского могущества. Путем интриг, вероломства и лишь частично открытой войны Людовик завладел значительной частью бургундского наследства. Таков был финал франко-бургундской тяжбы, в которую втянута была почти вся Европа.
Правление Людовика XI, имевшее столь важные последствия для объединения Франции, оказало огромное влияние на развитие европейской дипломатии. Людовик уже в первые годы после того, как стал королем, сумел оценить, какое большое значение имеют для государства подготовленные дипломатические кадры. Известны имена свыше 70 лиц, являвшихся дипломатами Людовика XI. Число же его тайных эмиссаров, которые сыпали пригоршнями золото повсюду, где можно было получить информацию или всякую иную помощь, было огромно.
Людовик не только сильно расширил число дипломатических миссий, которые направлялись им в различные страны, но и сделал их пребывание там более длительным. Особенно он стремился превратить временные дипломатические сношения в постоянные представительства при дворах, в которых был наиболее заинтересован, как, например, в Бургундии и Англии. Со своей стороны и те страны, в которые французский король посылал свои представительства, были вынуждены оформить у себя посольское дело и выработать систему своей внешней политики. Вскоре ни одно государство, ни один двор не могли обходиться без тщательно регламентированной дипломатической службы. Это, разумеется, было сделано не сразу. Во всяком случае, дипломатический механизм, заведенный Людовиком XI, побудил связанные с ним европейские государства приступить к организации дипломатического дела на тех основаниях, на каких оно уже давно существовало в Италии, в частности в Венеции. Следует отметить, что тенденция Людовика XI сделать международные сношения монополией государства и лишить своих могущественных вассалов права дипломатического представительства была усвоена от и другими европейскими государями.
В то же время Людовик с большим подозрением относился к иностранным представителям у себя в стране, видя в них шпионов и соглядатаев. Однако он считал это неизбежным злом и разработал сложные правила, чтобы по возможности обезопасить себя от их любопытства. Дипломатические правила Людовика XI были приведены в стройную систему Филиппом Коммином. Отнюдь не безопасное дело, - пишет Коммин, - отправлять и принимать большое количество посольств. Очень часто дело идет при этом о многих дурных вещах. Тем не менее необходимо и отправлять их, и принимать. Те, кто прочтут эти строки, могут спросить, какие же я знаю средства против этого?.. Так вот, что бы я сделал. Я был бы за то, чтобы оказывать наилучший прием посольствам, исходящим от подлинных друзей, в отношении которых нет оснований для подозрений… Но все же они не должны оставаться подолгу, ибо дружба между государями недолговечна. Если же тайные или явные послы исходят от государей, ненависть которых такова, как я наблюдал постоянно между всеми сеньорами… то, по моему мнению, это весьма небезопасная вещь. С ними, разумеется, нужно хорошо обходиться и принимать их с почетом: их следует встречать, удобно размещать, приставлять к ним умных и надежных людей. Это является делом честным и верным, ибо таким образом можно узнать, кто к ним приходит, и помешать легкомысленным и недовольным людям сообщать им сведения. Я бы стоял за то, чтобы по возможности скорее их выслушать и отослать назад, так как мне кажется очень опасным держать у себя врагов. И за одного посла, которого враги нам дают, я бы послал взамен двух. Я позаботился бы и о том, чтобы такому послу было скучно и чтобы он просил не посылать его больше, ибо нет лучшего и более верного шпиона, лучшего соглядатая и собирателя слухов. К тому же при наличии нескольких наших послов при чужих дворах они могут следить друг за другом, чтобы кто-нибудь из них не вел разговоров с посторонними лицами. Мудрый государь всегда старается иметь какого-нибудь друга у своего врага… Скажут, пожалуй, что ваш враг может этим возгордиться. Ну и пусть! Зато таким путем можно получить больше сведений, что весьма важно, ибо преуспевающие всегда в чести .
