Во второй половине XV в. на международной арене активно действует Московское государство, сложившееся как национальное целое столетием раньше. Первоначально оно носило скромное название Московское великое княжество и представляло собой по форме феодальную монархию. Уже в конце 80-х гг. XV в. великое княжество представляло собой весьма внушительную политическую силу на европейском горизонте, и западные державы не могли не отреагировать на это явление повышенным интересом к Московии.
Историк академик С. Д. Сказкин в своих лекциях рассказывает о миссии в Москву официального агента германского императора Николая Поппеля. На тайной аудиенции он предложил Ивану III ходатайствовать перед императором о присвоении ему титула короля. С точки зрения западноевропейской политической мысли того времени это был единственный способ ввести Московскую Русь в общую систему европейских государств. Но в Москве держались иной точки зрения. Иван III с достоинством ответил Попислю: Мы Божиею милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, и поставле-ние имеем от Бога, как наши прародители, так и мы... а подавлении, как наперед сего не хотели ни от кого, так и ныне не хотим.. В ответной грамоте императору Иван III и титуловал себя Божиею милостью великим государем всея Руси*. Иногда в сношениях с второстепенными государствами он даже именовал себя царем. Сын его Василий III в 1518 г впервые назвал себя официально царем в грамоте, отправленной к германскому императору, а dнук, Иван IV, в 1547 г. уже торжественно венчался на царство и тем самым ясно определил то место, которое его государство должно было занимать среди прочих государств культурного мира. Новая политическая сила, о юридическом оформлении которой так заботились европейские дипломаты, привлекала внимание Западной Европы и в другом отношении. В 1453 г. Константинополь был взят султаном Магометом , и вопрос о турецкой опасности встал во весь рост перед всеми странами Европы. Привлечь так или иначе московского государя к общеевропейскому союзу для борьбы с Османской империей стало мечтой западной дипломатии. Утверждение Турции на Средиземном море в первую очередь угрожало Италии. Поэтому уже с 70-х гг. XV в. как Венецианская республика, так и римский престол с надеждой взирали на далекий северо-восток. Этим объясняется то сочувствие, с которым был встречен и в Риме и в Венеции проект брака могущественного русского государя с находившейся под покровительством папы наследницей византийского престола Зоей (Софией) Палеолог. При посредничестве греческих и итальянских дельцов проект этот был осуществлен в 1472 г. Посылка в Москву одновременно с невестой и полномочного легата (посла) папы Сикс-ralV - Бонумбре, снабженного самыми широкими полномочиями, свидетельствовала о тех широких планах, какие связывались папской дипломатией с этим брачным союзом. Венецианский совет со своей стороны внушал Ивану III мысль о правах русского государя на наследие византийских императоров, захваченное общим врагом всех христиан, то есть султаном, так как наследственные права на Восточную империю, естественно, переходили к московскому князю в силу его брака. Еще в 1519г. папский престол призывал Василия III за свою отчину Константинопольскую стояти и выступить для общего христианского добра против христианского врага турка, кой держит наследие царя всея Руси . Однако все эти дипломатические шаги не дали никакого результата. У Русского государства были свои неотложные международные задачи. Их Иван III и проводил неуклонно в жизнь, не давая себя прельстить никакими ухищрениями Рима или Венеции.
Первым на очереди стоял вопрос о воссоединении русских земель, захваченных Польско-Литовским государством. Объединив Северо-Восточную Русь, Москва объявила все русские земли, входившие некогда в систему Киевского государства, наследственной вотчиной московского великого князя. Великокняжеское правительство поэтому упорно не желало юридически признать захват русских земель Литвой, До разрешения этого спора оно соглашалось лишь на перемирия, отказываясь от заключения вечного мира .
Более того, Москва была заинтересована в мирных отношениях с Оттоманской Портом в целях развития своей черноморской торговли. Борьба с Литвой стала одним из оснований тесного союза Москвы с крымским ханом Менг-ли-Гиреем, укрепившимся на Крымском юрте в качестве вассала Турции. Иван III домогался этого союза ценой любых уступок. Он соглашался даже, если потребует хан, титуловать его государем и не жалел расходов на поминки , то есть ежегодные подарки для своего татарского союзника. Московской дипломатии удалось в конечном счете добиться заключения желанного союза. Крымские татары стали производить периодические набеги на польско-литовские владения, проникая далеко в глубь страны, до Киена и дальше. Этим они по только наносили материальный ущерб Великому княжеству Литовскому, но и ослабляли его обороноспособность.
Союз с Менгли-Гиреем затрагивал и другую проблему русской внешней политики конца XV - начала XVI в. - окончательной ликвидации зависимости от Золотой Орды. При ее разрешении Иван III более чем когда-либо действовал не столько оружием, сколько дипломатическим путем. Союз с Крымом стал чрезвычайно важным моментом в борьбе с Золотой Ордой. К союзу были привлечены ногайские и сибирские татары. Ахмат при отступлении от Угры в 1480 г. был убит ногайцами, а в 1502 г. Золотая Орда была окончательно разгромлена Менгли-Ги-реем. Таким образом, Иван, по меткому выражению Маркса, погубил одного татарина посредством другого . После завоевания в 1478 г. Новгородской республики Ивану III потребовалась быстрая и надежная связь между Москвой и северными областями, где по-прежнему сохранялась опасность волнений и бунтов. По его распоряжению на Руси впервые создается курьерская почтовая служба по образцу монгольских эстафет. Вскоре такая сеть охватывает всю территорию великого княжества. Центральная почтовая станция (Ямская изба) находилась в Москве, Начиная с - этого времени, контакты между Западной Европой и Русью заметно оживляются. Однако Иван III радикальнейшим образом ограничил иност-раНПим доступ и трапу. Даже те купим, которым он и им трудом удавалось получить фатпне на торговлю, были обязаны следовать oт русской границы по строго определенной дороге и в со-провождении официального конвоя. Из опасения лазутчиков чужеземцам категорически запрещалось отклоняться от предписанного маршрута. По прибытии в Москву их поселяли в специально отведенном доме, за которым днем и ночью велось наблюдение. Даже изба подбиралась так, что из нес невозможно было видеть улицу. Это практически исключало всякий контакт с внешним миром. После наступления темноты двери дома запирались снаружи.
Иностранцы не имели права самостоятельно посещать рынок и вообще совершать какие-либо покупки. Общаться им позволялось только с определенными людьми. Кроме того, чужеземцам запрещалось отправлять и получать корреспонденцию. Время их пребывания в столице было изначально определено, и в обратный путь их снова сопровождал конвой.
В 1526 г. в Москву уже во второй раз прибывает с посольской миссией австриец Сигизмунд Герберштейн. Свою весьма деликатную миссию он проводит от имени будущего императора Фердинанда из дома Габсбургов и имеет от него специальное поручение: изложить свои наблюдения и заметки в виде отчета. Этот австрийский дипломат-шпион стал первым европейцем, составившим обширное и отчасти курьезное описание русской армии. Вот несколько отрывков из его отчета;
ПОРЯДОК ВОИНСКОЙ СЛУЖБЫ
Каждые три года великий князь проводит учения в своих провинциях. В это время ведется перепись всех боярских сыновей. Таким образом, властитель всегда точно знает, сколько воинов и коней находится в его распоряжении. Всякий мужчина, без которого дома могут обойтись, должен нести военную службу, и тогда он почти не знает покоя. Русские воюют с литовцами, с лифляндцами, со шведами и с.татарами в Казани. Но даже в мирные времена в определенных местах на реке Волге или на Оке стоят гарнизоны до двадцати тысяч человек, чтобы защищаться от нападении и грабежей перекопских татар...
Русские войска, вплоть до времени моего пребывания там, не имели пеших воинов и огнестрельного оружия Всякое военное передвижение, атака, преследование и бегство - осуществляется столь стремительно и столь быстро, что пехота и пушки оказались бы только помехой...
В бою русские сначала налетают с огромной мощью, но не задерживаются надолго и затем ведут себя так, как будто они собираются спасаться бегством Города они редко берут штурмом, обычно города не выдерживают длительной осады и попадают к ним в руки из-за голода или в результате предательства. Однако недавно Василий приказал обстрелять из пушек город Смоленск. Пушки он привез с собой из Москвы, но часть их была отлита прямо на месте во время осады И хотя он легко порушил городские стены, город ему взять не удалось. Вскоре после эю-го он с очень большими силами осадил город Казань, причем пушки привезли туда по реке. Но и это предприятие оказалось безуспешным...
Во время моего пребывания в Москве гам жили разные мастера по оружейному делу из-за границы (из Италии) Они отливали оружие, пушки и чугунные ядра. Однако в бою все это оружие русским совершенно ни к чему, потому что они производят свои военные действия без должного осмысления. К тому же они совсем не умеют обращаться с пушками. Они не .знают, когда следует применять большие пушки, которыми разрушают стены, а когда маленькие, которые своими мелкими ядрами позволяют посеять смятение в рядах врага...
Если врагу удается обратить русских в бегство, они теряют всякое мужество и стараются только как можно скорее удрать. Если русского ловят, то он уже не защищается, но и не просит пощады ..
Московское войско всегда разбивает свой лагерь в открытом широком поле. Знатные люди ставят свои шатры в центре лагеря, простой люд строит шалаши из веток, их накрывают одеждой и сносят туда свое оружие, главным образом луки и стрелы, здесь же они укрываются от непогоды. Шатры и шалаши ставятся на большом расстоянии друг от дру - га, чтобы в промежутках оставалось достаточно места для пасущихся коней. Если место для лагеря не имеет естественной защиты, воды или леса, то его окружают рвом с водой или рядами повозок.
Совершенно непостижимо и кажется почти чудом, как долго русские военачальники и простые солдаты могут обходиться без жалованья...
В бою русские больше полагаются на свою силу и численное превосходство, нежели на вооружение. Они лучше воюют издали, на определенной дистанции, в ближнем же бою они не слишком удачливы .
Вряд ли этот документ, состоящий из причудливой смеси правды и вымысла, мог служить образцом разведывательного донесения. Скорее, он убеждал в той сложности объективного суждения, с которой сталкивается агент, попадая в непривычную обстановку.
